Русский архитектор К.А. Тон родился в Петербурге 26 октября (6 ноября) 1794 года в зажиточной семье владельца ювелирной мастерской, обрусевшего немца Андрея Тона. Кроме Константина у него было еще два сына - Александр и Андрей. Все трое братьев стали архитекторами. Как и Константин, Александр достиг в своей карьере профессорской должности, но работал не только как архитектор, но и как график, специалист в области литографии. Андрей, закончив обучение, переехал в Харьков, был профессором университета.
В октябре 1803 года, в 9-летнем возрасте, как допускали нормы академического устава начала XIX века, К.А. Тон был определен в Петербургскую Императорскую Академию художеств, где с 1809 года он начал заниматься архитектурой под руководством А.Н. Воронихина. Учеба шла очень успешно. В начале 1810-х годов Тон создает первые в своей жизни проекты крупных зданий: в 1811 году - "великолепное и обширное здание среди сада, удобное для помещения в нем всяких редкостей", в январе 1812 года - "план для общественного увеселения жителей столичного города". Тон в Академии художеств из года в год получал медали, отмечавшие высокие достоинства его проектов: в 1812 году - проекта Дома Инвалидов, в 1813 году - проекта монастыря, в 1815 году - проекта "здания Сената в том месте, где он находится".
В 1815 году Константин Тон окончил академический курс со званием художника 1-й степени и Малой Золотой медалью, присужденной ему за проект здания Сената. Он был оставлен при академии "на правах и обязанностях учеников для продолжения образования", чтобы впоследствии быть посланным за границу "для усовершенствования в искусствах" в качестве академического пенсионера. Однако совершить такую поездку сразу по получении звания художника Тону не удалось: в 1817 году произошла перемена академического начальства и у Академии в то время не нашлось средств для выплаты соответствующего пенсиона. Тон, оставив Академию, вынужден был поступить в Петербурге на службу в Комитет строений и гидравлических работ, где, скорее всего, выполнял обязанности чертежника. Кроме того, он сочинил тогда проект увеселительного заведения ("Немецкого Трактира") на Крестовском острове и "паровой оранжереи". Возведенная по заказу и на средства графа Зубова оранжерея для ананасов обогревалась паром от находившейся рядом прачечной. Этот проект сделал молодого зодчего знаменитостью.
Начало 1818 года обрадовало молодых художников вестью о восстановлении чуть было не отмененной посылки лучших из них в заграничное путешествие. Чтобы приобрести на него право, Тон составил по заданной программе проект ярмарки, получивший высокую оценку специалистов. Благодаря этому успеху К.А. Тону удалось, наконец, отправиться в пенсионерскую поездку; произошло это летом 1819 года, когда президентом Академии художеств уже был А.Н. Оленин - выдающийся деятель русской культуры, энергичный администратор, ученый-историк и знаток искусства. К.А. Тон вместе с живописцем П.В. Басиным был послан на 6 лет в Италию. В Риме он занялся изучением памятников античного зодчества и сравнением первых христианских храмов с церквами новейших времен. Потом он сделал экскурсию на Юг Италии и в Сицилию, а по возвращении в Рим сочинил проект церкви в форме древней базилики, но приспособленной к православному богослужению, причем дал ей снаружи вид греческих храмов. Вслед за этим проектом, Тон составил, по задаче Римской академии, проект госпиталя.
В 1822 году Тон посетил Флоренцию, где представил свои работы Флорентийской академии художеств и был принят за них в ее члены. Побывав потом в Венеции, Падуе, Сиене, Генуе, Равенне, Болонье и Милане, он явился в Женеву, где составил проект загородного дома для бывшего придворного ювелира Дюваля, а затем отправился через Дижон в Париж и занялся там рисованием начисто своих неаполитанских и сицилийских этюдов. Возвратившись в Рим, Тон сосредоточился на реставрации памятников античного зодчества. Исследования развалин Помпеи, Геркуланума, Неаполя, Пестума, Агридженто, Сегесты, Сиракуз, предпринятые Тоном, позволили ему разработать проекты реставрации храма Фортуны в Пренесте и комплекса императорских дворцов на Палатинском холме в Риме. Последний проект принес Тону в 1823 году звание академика Римской Археологической академии, а по возвращении на родину обратил на себя внимание императора Николая I, по повелению которого Тон, в 1828 году, был причислен к Кабинету Его Величества, с содержанием в 3000 рублей в год. В 1826 году к историко-архитектурным исследованиям был привлечен также и архитектор Н.Е. Ефимов. За их работами внимательно следил Николай I, много внимания уделявший искусству.
За границей К.А. Тон пробыл почти десять лет, с 1819 по декабрь 1828 года, когда он вернулся в Санкт-Петербург. Президент Академии, следивший за успехами пенсионеров, составил о Константине Тоне самое благоприятное впечатление. Именно поэтому сразу же по возвращении в Россию Тон получил от Оленина ответственное задание: он должен был разработать проекты оформления парадных залов Академии художеств, которые оставались не совсем отделанными со времени окончания строительства академического здания в 1780-х годах. Тон должен был превратить бывшую "конференц-залу" Академии Художеств в галерею для размещения гипсовых слепков, устроить новый конференц-зал и вообще переделать некоторые части здания. Недавний пенсионер с успехом решил эту задачу: уже в самом начале 1829 года его проекты удостоились "высочайшего одобрения", а к 1837 году проект К.А. Тона был приведен в исполнение. В оформлении парадных залов Академии приняли участие и другие питомцы академической школы. Купол центрального зала украсила роспись В.К. Шебуева "Торжество на Олимпе по случаю учреждения Академии Художеств". Перекрытие библиотеки было декорировано изображениями Аполлона и муз, исполненными П.В. Басиным. В зале совета установили статую Екатерины II работы С.И. Гальберга. Одновременно с парадными залами по проекту К.А. Тона переделывалась и академическая церковь, которая была освящена во имя Святой великомученицы Екатерины в 1837 году. Проекты, выполненные К.А. Тоном по заданию А.Н. Оленина, сыграли в жизни архитектора важную роль. Именно за них, а также и за пенсионерские работы, привезенные из Италии, К.А. Тон в 1830 году был удостоен звания академика.
В 1830 году приняв от Тона отчет по работам в Конференц-зале, А.Н. Оленин обнаружил, что архитектор не только уложился в смету, но и сэкономил крупную сумму для полной отделки помещений. Этот удивительный на фоне российского казнокрадства факт дал президенту повод просить у министра двора, князя П.М. Волконского, "особого внимания" для Тона за "столь редкие в подобных случаях обороты в пользу казны". В том же году, прихожане церкви св. Екатерины, за Калинкиным мостом у Обводного канала в Санкт-Петербурге, ввиду ветхости своего храма, задумали соорудить вместо него новый. В своем проекте, представленном на конкурс, Тон придал храму форму в "русском старинном вкусе", напоминающую московские крестово-купольные пятиглавые соборы XV-XVI веков. Проект очень понравился Николаю I, и Тону по рекомендации А.Н. Оленина было поручено самому произвести постройку церкви.
Этой работе суждено было занять в истории зодчества России "пограничное" положение: с одной стороны, она как бы подвела итог развитию классицизма, а с другой - символизировала рождение "русско-византийского стиля". В воспоминаниях, опубликованных в 1876 году, Ф.Г. Солнцев рассказывал: "Когда проектировалась постройка храма Екатерины Великомученицы в Коломне (в Петербурге), то государю представлено было до восьми проектов. Но они не удостоились высочайшего одобрения. Государь в 1827 году говорил: "Что это все хотят строить в римском стиле; у нас, в Москве, есть много прекрасных зданий совершенно в русском вкусе". Тон приехал по этому поводу к А.Н. Оленину, который, указавши на мои и Н.Е. Ефимова рисунки, посоветовал сделать что-нибудь в этом роде. Тон составил проект русского храма XVII века. Государю этот проект понравился. Тон приобрел известность, и с тех пор начались в России постройки храмов и зданий в русском стиле". Строительство церкви св. Екатерины, торжественно начатое 8 сентября 1831 года, закончилось в 1837 году. В 1870-х годах композицию церкви дополнили шатровой колокольней; при консультации К.А. Тона ее спроектировал архитектор В.А. Дорогулин. До наших дней храм не сохранился: в 1929 году его снесли, а на освободившемся месте вскоре возвели кинотеатр "Москва".
В том же 1830 году, который оказался столь знаменательной вехой в биографии Тона, проводился еще один важный архитектурный конкурс. Речь шла о создании уже не маленькой приходской церкви, но объекта государственного значения - храма Христа Спасителя в Москве, задуманного как памятник победе России в Отечественной войне против наполеоновской Франции. Первоначально для храма выбрали местность на Воробьевых горах, но по разным причинам это место сочли неудобным, да и сам проект его, составленный А.Л. Витбергом, был признан неосуществимым; предстояло сочинить новый проект его постройки в другом месте Москвы.
Для строительства было выбрано новое место - в центре города, недалеко от Кремля, на высоком берегу Москвы-реки, на месте Алексеевского монастыря. Изменению местоположения придавался определенный смысл. Здание, олицетворявшее войну 1812 года, включалось в историческую структуру города, оно должно было перекликаться с Кремлем - историческим и градостроительным центром Москвы - и в то же время сохранять самостоятельное значение. В конкурсе наряду с К.А. Тоном приняли участие и другие архитекторы. Одобрение Николаем I проекта церкви св. Екатерины побудило Тона и в данном случае искать удачи на пути интерпретации форм древнерусской архитектуры. Этот путь действительно привел к успеху: 10 апреля 1832 года Николай I начертал на окончательном варианте проекта К.А. Тона одобряющую резолюцию. Проектируя московский храм, архитектор стремился использовать другие, чем прежде, композиционные принципы: теперь он вдохновлялся не изощренными в своей декоративности церквами XVII в., а стремился подчеркнуть сходство созданного им образа с могучими кремлевскими соборами. Детализация общего замысла К.А. Тона, разработка рабочих чертежей и шаблонов, эскизов внутреннего убранства, наконец, исполнение проекта в натуре - все это потребовало многих лет труда большого коллектива архитекторов, техников, живописцев, каменщиков и мастеров других специальностей. Всей этой армией строителей и художников умело руководил К.А. Тон, а в его отсутствие наблюдение за строительными работами вели его помощники, в числе которых были А.И. Резанов, Л.В. Даль, И.С. Каминский, И.И. Свиязев и другие.
Одновременно с проектом московского храма, Тон составил в том же стиле проект церкви новоявленного чудотворца Митрофана в Воронеже (1832), продолжал строить церковь Святой Екатерины и отделывать античные галереи в академии. Кроме того, он в традициях классицизма спроектировал (в 1832-1834) устройство гранитной набережной Невы против Академии, с пристанью, украшенной фигурами двух сфинксов, купленных в Египте при посредстве А.Н. Муравьева. Тогда же он составил проект монастыря на 100 монахов, для получения звания профессора 2-ой степени, и конкурсный проект иконостаса для Казанского собора в Петербурге (1831-1833), из серебра, отбитого донскими казаками от французов в Отечественную войну. В это же время Тон также составил проект церкви русского посольства в Тебризе, собора в Свеаборге, оборонительной казармы, там же, дома дворянского собрания в Новгороде, главного фасада Лесного института в Петербурге и церкви в имении Д.Н. Синявина.
Затем, в конкурсе на сооружение памятника Г.Р. Державину в Казани, композиция Тона была признана лучшей из трех, выбранных для исполнения. В 1833 году он был определен членом в комитет о строениях и гидравлических работах и получил от Академии звание профессора. После того он участвовал в конкурсе на постройку здания Пулковской астрономической обсерватории и сочинил проекты соборов св. Екатерины для Царского Села и апостолов Петра и Павла для Петергофа, которые возводились под его руководством. В начале 1836 года Тон, вместе с другими профессорами Академии, составил проект памятника Дмитрию Донскому на Куликовом поле и приступил к постройке по своему проекту церкви Введения Богородицы (1836-1842) в Семеновском полку в Петербурге - здания, в котором полнее и ярче всего выразился изобретенный Тоном тип храмов, долго считавшийся возрождением старинной русской церковной архитектуры с приведением ее форм в лучшую гармонию и изящество.
В конце 1830-х годов Тон находится в расцвете творческих сил. Он популярен. "Занятия Константина Андреевича Тона достойны внимания всякого русского в высшей степени", - писал "Русский Инвалид". Он бесконечно занят. В 1837 году Николай I задумал соорудить новый великолепный дворец в Московском Кремле, такой, чтобы в его пространстве заключалось "все, что в памяти народной тесно связано с представлением обиталища Государя". Выполнение этой задачи было возложено на Тона, который и в этом случае старался подделаться под стиль старинных русских построек.
В 1838 году вышел первый альбом проектов образцовых церквей, который Тон составил по заказу Святейшего Синода. В альбом вошли планы, фасады и разрезы храма Христа Спасителя, церквей в Петербурге, Саратове, Петергофе, Царском Селе, Новгороде, колокольни Симонова монастыря (1835-1839, не сохранился), а также проекты для городских каменных церквей. Именно культовые постройки определяют вклад Тона в русскую архитектуру, в эти годы по его проектам возводится 16 церквей в русско-византийском стиле в столице и других городах России. В 1844 году вышло дополнение к альбому, в котором помещены чертежи и деревянных церквей. Здесь особенно любопытны проект церкви в Ельце и рисунки иконостасов для Петербургских церквей Преображения на Аптекарском острове и Благовещения в лейб-гвардии конном полку. Окончив в 1842 году постройку собора в Царском Селе и переделку Малого театра в Москве (1840-1842), Тон изготовил, по Высочайшему повелению, типовые чертежи для крестьянских домов в казенных селениях и, помимо других трудов, сочинил проект иконостаса для церкви царевича Иоасафа в подмосковном селе Измайлове и губернаторского дома в Казани.
В 1839 году, одновременно с храмом Христа Спасителя, начались строительные работы по сооружению Большого Кремлевского дворца в Москве, законченные в 1849 году. В проектировании и строительстве дворца принимала участие большая группа московских мастеров. Первоначально Большой Кремлевский дворец и Оружейная палата (в ее проектировании наряду с Тоном принимали участие Н.И. Чичагов, П.А. Герасимов, Ф.Ф. Рихтер, В.А. Бакарев, М.Трубников и И.Горский) рассматривались как единый комплекс, предполагалось их одновременное строительство. Однако при составлении сметы на 1842 году было решено разделить строительство на две очереди. Задачей Тона было и композиционно и стилистически подчеркнуть связь здания с окружающими его национальными историческими святыми - древними храмами и царскими дворцами. Новые помещения Большого Кремлевского дворца составили единое целое с древними и стали их непосредственным продолжением.
Планировка Большого Кремлевского дворца (1839-1849) традиционна и нова одновременно. К традициям классицизма восходят регулярность общего плана постройки (прямоугольник с внутренним двором в центре) и анфиладность расположения залов. Приближенный к бровке Кремлевского холма дворец придал панораме Кремля со стороны Москвы-реки черты представительности, внес отсутствовавший прежде элемент фронтальности. Кремль приобрел отчетливо выраженный парадный фасад. Прежде в панораме Кремля доминировали вертикали соборов и колоколен. Отныне их живописную группу уравновешивает огромный нерасчлененный блок дворца. Облик Оружейной палаты (1843-1851) богаче, чем дворца, благодаря колоннам, покрытым резьбой, выполненной по мотивам резьбы теремов. Классицистическая композиция обрела - благодаря целому ряду "древнерусских" деталей (окна с двойными арками, декоративные наличники и кокошники) - органическую связь с окружающими средневековыми постройками. Парадные интерьеры дворца (Георгиевский, Владимирский и другие залы) поражают величием и роскошью орнаментальной отделки. Учитывая, что в одном только Большом Кремлевском дворце более 700 помещений, среди которых и колоссальные, богато украшенные парадные залы, и не менее великолепные по отделке императорские апартаменты, десятилетний срок строительства можно признать удивительно коротким.
В середине XIX века была проложена первая русская железная дорога большой протяженности, связавшая Петербург и Москву и названная затем Николаевской. К.А. Тону было поручено разработать проекты вокзалов на конечных станциях этой дороги. В 1843 году архитектор начал проектирование вокзала в Петербурге, используя при этом предварительный план, предложенный Департаментом железных дорог. В январе 1844 года проект К.А. Тона был утвержден, и по нему началось строительство, закончившееся в 1851 году. Проектируя главный фасад вокзала, Тон воспользовался приемами итальянского ренессанса. О его традициях, прежде всего, напоминают декоративные колонны, расположенные в каждом из двух этажей, и большие "венецианские" окна. Центр сооружения увенчан часовой башней, похожей на те, которые можно видеть на ратушах европейских городов. Таким образом, в облике здания не оказалось ничего, что могло бы указывать на его сугубо современное назначение; учитывая, что Николаевский (Московский) вокзал оказался практически в центре классического Петербурга. Сходное по композиции здание Николаевского (Ленинградского) вокзала по проекту К.А. Тона возвели и на другой конечной станции дороги - в Москве, на Каланчевской площади (1844-1851). Там рядом с вокзалом построили и здание Таможни (1844-1852), также спроектированное Тоном.
Одновременно со строительством вокзалов Тон начал приводить в исполнение свой проект сооружения церкви Св. Мирония лейб-гвардии Егерского полка на набережной Обводного канала в Петербурге (проект 1849-1851 годов). Здесь был использован тип трехчастного храма, состоящего из расположенных на одной оси собственно церкви, притвора и примыкающей к западному фасаду колокольни, которая имела в высоту около 70 метров. Наработав в ходе проектирования первых церквей ряд "авторских" приемов, Тон в 1840-е годы широко пользуется ими при выполнении многочисленных заказов, причем, надо отдать ему должное, каждую задачу он решает особо. По всей России расходятся его проекты крупных соборов и небольших церквей, имеющих при несомненной общности приемов свое лицо. Кафедральный собор, созвучный храму Христа Спасителя по трактовке глав, строится на лучшей площади Томска - Ново-Соборной (1845). Собор в Яранске Вятской губернии - модификация церкви Св. Екатерины (завершена в 1851 году). Оригинален собор в Красноярске (1845) с шатровым пятиглавием и примыкающей колокольней.
С окончанием большого Кремлевского дворца (1849), Государь возложил на своего любимого архитектора возобновление колокольни Ивана Великого в том виде, какой имела она до 1812 года, устройство платформ для помещения орудий на Тайницкой башне Кремля и казарм для батальона пехотного полка. В 1850 году почти одновременно с окончанием отделки Оружейной палаты в Москве построена Тоном в Санкт-Петербурге станция Царскосельской железной дороги. Первоначально деревянное здание Царскосельского (ныне - Витебского) вокзала было сооружено по проекту Тона в августе-сентябре 1837 года. 30 октября 1837 года от его перрона отошел первый в России поезд из Санкт-Петербурга в Царское Село. В 1849-1850 годах на этом месте построили каменное здание вокзала (в 1870-х гг. перестроено, в начале XX в. разобрано). Между тем Тон продолжал заниматься и другими работами, в том числе, сочинил проекты надгробного памятника князю Пожарскому в Суздале, и церкви для Тифлиса.
Все это время продолжались работы по строительству главного проекта архитектора - храма Христа Спасителя в Москве. Постройка грандиозного сооружения, рассчитанного на 10 тысяч человек, продолжалась много десятилетий. Хотя проект датируется 1832 годом, прошло семь лет, прежде чем в 1839 году, после выполнения необходимых предварительных работ началось строительство. Вчерне здание было построено к 1854 году, после чего приступили к детальному проектированию интерьеров и началась их отделка. Размеры храма Христа Спасителя огромны: высота - 103 метра, площадь - 6805 квадратных метров, диаметр центрального купола - 25,5 метра. Храм Христа Спасителя - венец творчества архитектора - оказался шедевром градостроительства. Он стал крупнейшим зданием города, которым может быть только кафедральный собор, зрительно дополняя Кремль, выполняя с ним вместе функцию композиционного центра. Некогда Аристотель утверждал, что соразмерный город должен весь просматриваться с верхней точки акрополя. Двухмиллионная Москва середины XIX века просматривалась вся с верхней галереи Храма Христа Спасителя.
Последние годы деятельности Тона, назначенного в 1854 году, после смерти А.И. Мельникова, ректором Академии художеств по архитектуре, были не менее плодотворны. Им были сделаны проекты постановки статуи Георгия Победоносца в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца, ворот с решеткой для Николаевской богадельни в селе Измайлове, нескольких церквей в Сибири и иконостасов, в том числе главного иконостаса храма Христа Спасителя. Столь обширная деятельность не отвлекала Тона от занятий по должности профессора-преподавателя в архитектурном классе и правлении Академии. В течение 24-х летнего исполнения им этой должности под его руководством обучалось свыше двухсот молодых зодчих, из которых многие, как например, К.Маевский, К.К. Рахау, Б.Иогансон, В.А. Кенель, Р.А. Гедике, Э.И. Жибер, Л.Шперер и М.А. Макаров, составили себе почетную известность.
В 1857 году Константин Андреевич впервые в жизни попросил отпуск для поправления здоровья: "страдание грудью и развившаяся вследствие ушибов на постройках боль в ногах". В 1863-1868 годах начинается переделка интерьеров Академии, расширяется музей, заново отделываются парадные залы. Тон руководит работами, но сам не проектирует: с 1860-х годов он фактически прекратил проектную работу, но просматривал и визировал все чертежи. Одна из последних работ - проект металлического шпиля колокольни Петропавловского собора в Петербурге - закончилась тяжелым поражением архитектора. Видимо, стареющему мастеру изменяло инженерное чутье. Осуществлен был проект Журавского. Но авторитет Тона был неумолим, зодчий продолжал получать знаки признания своих заслуг.
В 1880 году в день окончания строительства Константин Андреевич приехал в Москву. Больного Тона на носилках принесли к храму, и он смог увидеть свое творение оконченным. Он, в слезах, попытался подняться с носилок - и не смог. Освятили храм в 1883 году, уже после смерти автора. Вот почему совершенно справедливо утверждение, что создание храма Христа Спасителя стало поистине делом всей жизни зодчего. К проектным работам кроме Тона были привлечены архитекторы А.И. Резанов, А.С. Каминский, С.В. Дмитриев, В.А. Коссов, Д.И. Гримм и другие, осуществлявшие непосредственный надзор за строительством, поскольку Тон бывал в Москве редко, наездами. Строительство храма Христа Спасителя превратилось в своеобразную школу мастерства. Здесь после окончания специальных учебных заведений - Академии художеств и Московского архитектурного училища - проходили практику молодые зодчие. Храм был взорван 5 декабря 1931 года и восстановлен в 1994-1999 годах.
К.А. Тон проектировал в духе классицизма, но затем в его творчестве возобладал "русский стиль", ориентирующийся на русско-византийское Средневековье. Вырабатывая этот стиль, Тон пытался не только вернуться к формам и деталям старинных национально-русских построек, в особенности храмов, но и сообщить им большую правильность, гармоничность и соответствие с новейшими потребностями и художественными принципами. Для этого требовались, кроме врожденного дарования, русский дух, горячая любовь к отечественной старине и близкое знакомство с её памятниками. Немец по происхождению, Тон, при всей своей талантливости, не был в состоянии восстановить в новом блеске древнее зодчество, тем более, что систематическое изучение уцелевших его произведений в то время лишь начиналось. Тоновские постройки якобы в русском стиле, из которых многие весьма замечательны в конструктивном отношении, грешат холодностью, сухостью, недостатком истинной красоты и истинного величия. При всем том, Тону принадлежит та заслуга, что он первый отвернулся от слепого подражания западноевропейским образцам и указал русским архитекторам на богатый источник вдохновения, кроющийся в памятниках их родной старины.
В 1861 году Тону присвоили звание "архитектора Его Императорского Величества" Впрочем, ни Александр II, ни Александр III в его проектах не нуждались. 1 сентября 1865 года Академия художеств торжественно отмечала полувековой юбилей творческой деятельности К.А. Тона. В 1868 году он был избран почетным членом и корреспондентом Королевского института британских архитекторов - этой чести удостаивались лишь крупнейшие архитекторы Европы. В 1869 году он получил редкий орден Белого Орла, в 1874 году австрийский император прислал ему командорский крест ордена Франца Иосифа. Еще раньше, в 1844 году, Тон получил дворянское звание, затем был награжден орденами Св. Анны (за работы в Зимнем дворце), Св. Станислава (за иконостас Казанского собора), Св. Владимира (по случаю закладки храма Христа Спасителя), стал действительным статским советником; в 1854-1871 годах был ректором императорской Академии художеств, с 1857 года - архитектором Высочайшего двора. В конце 1840-х годов Тон был удостоен звания профессора I степени Академии художеств, ему были положены 1000 рублей жалованья в год как профессору академии, 1500 рублей в год "арендных", что давало возможность снимать дачу в Лесном.
К.А. Тон был женат на Елене Ивановне Берг, происходившей из московской купеческой семьи. Их сын Константин, родившийся в 1842 году (до брака), был зарегистрирован как "звенигородский купец". Официально Тон усыновил Константина в 1858 году, когда мальчик поступил в Академию художеств. Но надеждам увидеть сына архитектором, наследником своего дела не суждено было сбыться: тяжелая болезнь привела юношу к слепоте. Тон отправил его за границу для лечения, но это не дало результатов. В конце 1840-х годов архитектор встретил красавицу Амалию Фредерику Барклай, шотландку по происхождению. Четверо детей, родившихся от этого союза (Оттилия, Павел, Надежда и Елизавета), носили фамилию друга Тона, Ефима Гука, который согласился дать официальный статус этой семье. Из немногих писем Тона, найденных в архивах, и из отзывов о нем возникает образ человека добродушного, охотно берущего на себя чужие заботы и хлопоты. "Будьте ему полезны - делать добро отрадно", - пишет он Н.А. Рамазанову, ходатайствуя об устройстве на службу в Московское училище живописи, ваяния и зодчества художника Серебрякова, - человека, который видел много горя.
Константин Тон прожил большую и в целом счастливую творческую жизнь. Заслуженная слава создателя официально признанного "русско-византийского стиля" подняла его на самые высокие ступени архитектурной иерархической лестницы. Современники по-разному оценивали творчество Тона. Одни - их было большинство - видели в нем реформатора и новатора, искавшего пути развития строительного искусства, что способствовало "низложению" устаревающего классицизма. Другие же, представлявшие демократическое крыло русского общества, усматривали в произведениях К.А. Тона лишь материальное воплощение реакционной политики режима Николая I и отказывались признать за ними сколько-нибудь существенные художественные достоинства. Негативное отношение к творческому наследию зодчего стало позднее характерным и для советского периода; это послужило одной из причин того, что многие культовые здания, построенные по его проектам, были безжалостно снесены. В последние годы российские исследователи сделали немало для того, чтобы восстановить объективный, исторически достоверный творческий портрет мастера. В 1994 году в Московском Кремле прошла представительная научная конференция, приуроченная к 100-летию со дня рождения зодчего. В этом же году началось воссоздание храма Христа Спасителя в Москве.
Споры, начавшиеся при жизни Тона, не прекращаются поныне. А.И. Герцен критиковал "пятиглавые судки с луковками вместо пробок, на индо-византийский манер, которые строит Николай с Тоном". В.В. Стасов писал, что Тон: "был делец самый ординарный, таланта не имел никакого" Правда, Герцену со Стасовым было свойственно критиковать все подряд, но вот и князю Е.Н. Трубецкому не нравилась тоновская архитектура, а это был человек глубочайшей русской культуры, один из первооткрывателей мира нашей иконы.
Заслуженный профессор и ректор Академии художеств К.А Тон умер в Петербурге 25 января (6 февраля) 1881 года. Он прожил долгую и счастливую творческую жизнь, и всегда был востребован в этой жизни. Исключительно востребован! Воспитанник Петербургской Академии художеств, он в середине XIX столетия сам возглавил ее, заняв пост ректора "по части архитектуры". Кто еще из русских зодчих столько успел? Шесть крупных храмов в Петербурге и Царском Селе, Большой дворец и Оружейная палата в Кремле, вокзалы первой большой железной дороги - эпохальные сооружения. Соборы и скромные приходские церкви по всей России, крупные работы в двух монастырях - Симонове и Ипатьевском.
К.А. Тон был похоронен на Волковском православном кладбище. Рядом с гранитным саркофагом, обозначающим место последнего приюта артитектора, вскоре установили стелу на могиле его сына Константина (1842-1881). Через 30 лет на участке, ставшем семейном, похоронили вдову К.А. Тона, Елену Ивановну (1820-1911). В 2008-2009 годах надгробия К.А. Тона и членов его семьи были отреставрированы - очищены и отмыты памятники, восстановлена металлическая ограда и утраченный много лет назад навес. Нет сомнения в том, что и творениям архитектора - пристани со сфинксами на Неве, Большому Кремлевскому дворцу и вокзалам Николаевской железной дороги суждена если не вечная, то длинная жизнь…
