Русская императрица, супруга императора Николая I (1796-1855) Александра Федоровна Романова (принцесса Шарлотта Прусская) родилась 1 (13) июля 1798 года в Потсдаме (Пруссия). Урожденная принцесса Фpедеpика-Луиза-Шаpлотта-Вильгельмина была третьим ребенком в семье прусского короля Фридриха Вильгельма III из династии Гогенцоллернов и его супруги, королевы Луизы.
Ее отец, Фридрих Вильгельм III (1770-1840), был добрым и искренне верующим человеком, но оказался слабым и нерешительным правителем, натурой, в общем, совсем не примечательной. Став в 1797 году прусским королем, он обещал содействие Австрии, но ничего не предпринял после вторжения в Австрию Наполеона в 1805 году. После сокрушительного поражения прусской армии под Иеной и Ауэрштедтом (1806), потеряв половину своих владений, Фридрих Вильгельм был вынужден подписать в 1807 году Тильзитский мир. Мать принцессы Шарлотты, прусская королева Луиза-Августа-Вильгельмина-Амалия (1776-1810) была дочерью дочь герцога Карла Мекленбург-Стрелицкого.
Фридрих Вильгельм и королева Луиза женились в 1793 году, и у них родилось трое детей. Два сына от этого брака, Фридрих Вильгельм IV (1795-1861) и Вильгельм I (1797-1888), впоследствии стали прусскими королями, а Вильгельм - ещё и первым германским императором (с 1871 года). Шарлотта была младшим ребенком в семье и единственной их дочерью. Став королевой, Луиза вскоре привлекла к себе сердца подданных и примкнула к партии реформ. Она пыталась вскружить голову Наполеону, ей самой вскружил голову русский царь Александр. Когда осенью 1806 года Фридрих Вильгельм выступил в поход против французов, Луиза последовала за ним в Тюрингию. После битвы при Иене Луиза бежала в Кенигсберг, забрав с собой троих детей, в том числе и младшую - 8-летнюю Шарлотту. В январе 1807 года Луиза была уже в Мемеле. Наполеон преследовал королеву, которую считал зачинщицей войны за своего нерешительного мужа, сопровождая погоню самыми недостойными оскорблениями. Несмотря на это, королева Луиза решила лично просить Наполеона в Тильзите о более мягких условиях мира, но все её усилия были напрасны.
Тяжёлые страдания, выпавшие на долю государства и королевского дома, Луиза переносила с мужеством, поддерживая убитого горем короля. Хорошо понимая, отчего произошло несчастье Пруссии, она с радостью приветствовала реформы и государственных людей, работавших над возрождением Пруссии. В декабре 1809 года Луиза с детьми наконец вернулась в Берлин, но через несколько месяцев заболела и умерла в возрасте 34 лет. Её останки погребены в дворцовом саду в Шарлотенбурге, где ей и её супругу воздвигнут мавзолей. Памяти королевы в XIX веке был посвящён институт Луизы в Берлине, готовящий воспитательниц, и орден Луизы.
Несчастной Шарлотте, уже в детстве познавшей на себе, что такое война и изгнание, было 12 лет, когда умерла ее мать. Лоттхен, как ее звали в семье, была невероятно красивой девочкой - беленькая, румяная, нежная, с удивительно тонкой талией, она казалась неземным существом. После победы над Наполеоном ей можно было подумать и о браке, а одним из потенциальных женихов был младший брат русского императора Александра I - Николай Павлович. Хотя Николай и не считался наследником, Александр I приобщал его к государственным делам с ранней юности. В 1814 году семнадцатилетний Великий князь вместе с императором въезжал в Париж, а затем присутствовал на Венском конгрессе четырех великих держав - победительниц Наполеона. Позже он сопровождал брата-венценосца в его визитах в Англию, Австрию, Пруссию. Именно в Пруссии, в 1814 году, Николай встретил и влюбился в юную дочь короля Фридриха Вильгельма III Шарлотту. Уже 4 ноября 1815 года в Берлине, во время официального обеда российский император Александр I и прусский король Фридрих Вильгельм III объявили о помолвке принцессы Шарлотты и брата русского царя - царевича и великого князя Николая Павловича.
Все было до ужаса мило и по-немецки сентиментально: юные Николай и Шарлотта считались едва ли не самой красивой парой в Европе и влюбились друг в друга с первого взгляда. Конечно, этот союз "крепил русско-германскую дружбу" на том этапе, но был со стороны "молодых" совершенно лишен даже намека на прагматизм. Российская императорская корона Лоттхен вроде бы не светила: наследником Александра считался Константин. Но Шарлотта и не расстраивалась по этому поводу: своего жениха она сразу предупредила, что ей нравятся лишь "маленькие, милые, уютные и удобные вещицы". Ни один из этих эпитетов к российской императорской короне, конечно, не подходил. Николай называл свою невесту "моя птичка", его первым чувством была не страсть, не жажда обладания ее красотой, а желание защитить ее, согреть, уберечь от треволнений мира. Венчание состоялось 1 (13) июля 1817 года в церкви Зимнего дворца. Замужество предполагало переход невесты в православное исповедание и наречение нового имени, имеющегося в православных святцах. Так принцесса Шарлотта Прусская стала именоваться великой княгиней Александрой Федоровной. Брак преследовал в первую очередь политические цели: укрепление политического союза России и Пруссии, - однако оказался счастливым и многодетным. От этого бpака pодилось семь детей, в том числе их первенец - будущий император Александр II (1818-1881). Материнство захватило ее полностью и сделало счастливой.
В отличие от супруги царя Александра I Шарлотта сразу пришлась русскому Двору "ко двору". Свекровь полюбила ее все с той же немецкой сентиментальностью, - Лоттхен отвечала ей тем же. Не слишком образованная, любезная, очень "понятная" и "своя", веселая, красивая, умопомрачительно грациозная, Александра Федоровна стала украшением русского Двора. Царь Александр любил именно с ней открывать балы. Юный Пушкин пленился ею и оставался шутливым почитателем "А.Ф." всю жизнь. В дневниках поэта (1834) приведен разговор Пушкина с Александрой Федоровной и его признание: "я ужасно люблю царицу, несмотря на то, что ей уже 35 лет, или даже 36". И она тоже платила ему большой симпатией. При Дворе молодую царицу за красоту и изящество прозвали Лалла-Рук в честь героини романтической поэмы Т.Мура. Такой и запечатлел ее Пушкин в первоначальной редакции восьмой песни "Евгения Онегина" (строфа 16):
И в зале яркой и богатой,
Когда в умолкший тесный круг,
Подобно лилии крылатой,
Колеблясь, входит Лалла-Рук,
И над поникшею толпою
Сияет царственной главою
И тихо вьется и скользит
Звезда - харита средь харит.
Настоящая дружба связала Александру Федоровну и с ее учителем русского языка - В.А. Жуковским. Вероятно, это была единственная в XIX веке русская государыня, которая даже при помощи Жуковского не смогла "превозмочь" русский язык, зато человеческие качества Василия Андреевича она оценила сполна и именно ему поручила воспитание своего первенца. А в "тесном кругу" семьи и придворных она прекрасно обходилась родным немецким и общеупотребимым французским. Хотя русские стихи она читала и любила, и понимала их сердцем больше, чем муж - "коронованный инженер".
Трудно сказать, до какой степени Александра и Николай были "не в курсе" планов царской семьи именно им передать императорскую корону. Согласно официальной версии, только в 1819 году Александр I объявил им об этом. И молодожены разрыдались, - так они не хотели вылезать из уютного мирка своего счастья в мир большой политики! Однако же когда в 1818 году Александра Федоровна рожала своего первенца, то рожать свекровь погнала ее в Москву, - а это уже был знак того, что ожидается появление на свет не просто члена царской семьи, но возможного будущего государя. С немецкой аккуратностью Александра Федоровна "не подкачала" и родила сына Александра. Правда, роды были непростыми, а главное, Александра Федоровна вдруг испытала огромную тревогу за будущее младенца. Вещее сердце матери: ведь родился будущий Александр II, убитый затем революционерами! Это ощущение тревоги ей запомнилось навсегда. Однако счастливые и во всех смыслах "безукоризненные" Николай и Александра больше подходили на роль императорской четы, чем взбалмошный, бездетный Константин и его морганатическая супруга полячка княгиня Лович.
Итак, когда Александр I умер, все узнали, что императором должен стать по его завещанию Николай. Прекрасно известно, что тогда это вызвало "смуту": восстание гвардейских частей на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Этот день был самым страшным в жизни Николая и Александры: оба понимали, что не только корона, но и сама их жизнь висит на волоске. С того дня императрица Александра Федоровна стала страдать нервным тиком, а император Николай I сделался упрямым и жестоким, что пугало ее. На робкие просьбы жены помиловать декабристов Николай гневно вскричал: "Как ты можешь говорить мне об этом, - ты, ты! Ведь они хотели убить твоих детей!.." Это был веский "аргумент": Александра отступила. Но волнения тех дней еще скажутся. Вскоре Александра Федоровна родит третью дочь, которую назовут в ее честь. Александра-младшая будет разительно отличаться от упрямых и бойких старших своих сестер Марии и Ольги тихим нравом, задумчивостью, мягкостью. Она станет любимицей матери и всей семьи, и угаснет в 18 лет, - это будет второй страшный удар для Александры Федоровны. Эта "семейная" подоплека многое объясняет в политике Николая.
Болезненная и инфантильная, Александра Федоровна мало интересовалась государственными делами. Она вела активную светскую жизнь, с 1828 года стала попечительницей благотворительных учреждений, перешедших в ее ведение после смерти свекрови - жены Павла I императрицы Марии Федоровны. Государыня была также покровительницей Императорского женского патриотического общества и Елизаветинского института. Ее именем назван Александринский театр в Санкт-Петербурге. Николай I окружал Александру Федоровну вниманием и любовью, создав настоящий культ "белой дамы" (символом императрицы была белая роза). Ей посвящена строка В.А. Жуковского "Гений чистой красоты", повторенная затем А.С. Пушкиным.
Летом 1828 года Николай и Александра делают визит в Берлин. Здесь, при дворе отца, русская императрица отпразднует свое 30-летие. Праздник этот войдет в историю немецкой культуры: лучшие поэты воспоют выдержанный в духе средневековых турниров праздник Белой Розы, - так поэтически называют саму Александру Федоровну. Правда, на торжестве не будет любимого мужа: он срочно уедет в Россию "по делам". Среди этих "дел" - подготовка главного подарка для супруги.
Вскоре после возращения в Петербург Александра Федоровна стала хозяйкой нового дворца. Шотландец А.Менелас воздвиг в Петергофе здание в духе английских загородных коттеджей, - так его и прозвали: Коттедж. Конечно, герои диккенсовских произведений сочли бы эти апартаменты чересчур пышными, но с точки зрения русской царицы, здесь все было так, как любила она: "маленькое, уютное, удобное и милое". Дворец был отделан в псевдоготическом стиле, его гербом стала белая роза, - любимый цветок Александры Федоровны. Воздвигая этот дворец, Николай как бы говорил жене: молодость позади, начались семейные будни зрелости, - пускай же они будут безмятежными!.. После создания для нее дворцово-паркового ансамбля Александрия в Петергофе, императрица стала называть себя "петергофской помещицей". По традиции именно сюда, а не в Большой Петергофский Дворец все венценосное семейство вместе с детьми выезжало на лето. Александра Федоровна как-то признавалась маркизу де Кюстину: "Жизнь в Петергофском дворце для меня была невыносима. Чтобы отдохнуть от его тяжеловесной позолоты, я выпросила у государя эту обитель. Никогда я не была так счастлива, как здесь". Речь в письме шла о парке Александрия.
Со временем быт высших слоев и Двора демократизировался. Появились публичные маскарады, где высшие сословия могли смешиваться с прилично одетыми "простолюдинами", затевать там интрижки, непринужденно общаться. Публичные маскарады - "хит" петербургских бальных сезонов в 1830-е годы. Это нашло отражение, как минимум, в двух крупных произведениях М.Ю. Лермонтова - в драме "Маскарад" и в стихотворении "Как часто, пестрою толпою окружен…" Между тем, мало кто знает, что расцвет маскарадов был связан с определенной очень существенной переменой в интимной жизни августейшей четы. Александра Федоровна любила танцевать буквально "до упаду": в результате, частые роды (4 сына, 3 дочери и два выкидыша на "почве" балов) подточили ее здоровье. В 1832 году врачи категорически запретили ей вести интимную жизнь… "Ради жены" Николай смирился с необходимостью воздержания. Некоторое время супруги развлекались его рассказами о том, как та или иная светская красавица пытается соблазнить царя. Как бы демонстрируя незыблемость своих супружеских уз, Александра намеренно окружает себя прелестными фрейлинами. Кроме того, она искренне любит все прекрасное и изящное. Отсюда и ее настойчивое желание познакомиться и ввести в придворный круг Н.Н. Пушкину.
Царская чета постоянно участвует в маскарадах Энгельгардта. Но затем на этих же маскарадах царь заводит одну интрижку, другую, третью, - и уже не рассказывает об этом жене. Зато, как всякий деспот и собственник, он ревниво следит за своей супругой. К ней приставлена графиня Софья Бобринская. Правда, она становится лучшей подругой царицы, - именно Бобринская иногда сопровождает и ее на маскарад. Впрочем, в отличие от мужа и рано повзрослевших дочек императрица может позволить себе разве что легкий флирт, "мазурочную болтовню", - не больше. На официальных балах царь сам утверждает список тех, с кем будет танцевать его жена, причем чаще раза в два года ни одна фамилия в списке не повторяется… Самое большее, на что смогла отважиться "А.Ф.", было ее увлечение князем А.Трубецким, которого она в переписке с Бобринской называет Бархатом. И хотя Лалла-Рук и Бархат - лишь партнеры по редким танцам, конспирация не излишня: царь в конце концов отсылает Трубецкого за границу. Ходили слухи, что со временем царь "осчастливил" всех более или менее хорошеньких дам и девиц во дворце. Одна придворная дама объяснила путешественнику маркизу де Кюстину, что если б она отказала царю, то первым бы осудил ее за это собственный муж…
Теперь становится ясным, как задевали, как бесили царя - завзятого лицемера всякие упоминания о "разврате" в высших сферах, которые столь часты у Лермонтова! Отсюда и неожиданно злобная эпитафия Николая I поэту: "Собаке собачья смерть". А между тем, Николай не на шутку влюбился, да так, что уже не стал скрывать этого. Ее звали Варварой и она была родной племянницей фаворитки его отца знаменитой Нелидовой. Варенька Нелидова была фрейлиной Александры Федоровны. И тут царица вдруг потеряла самообладание, почувствовав, что грянуло не очередное увлечение мужа, а большое чувство. Императрица устроила форменный бунт. Она собралась в Италию и забрала с собой Вареньку. Две недели шли приготовления к поездке. Две недели Николай не говорил жене ни слова, - это единственная, но какая размолвка в их долгой совместной жизни!.. Через несколько дней после отъезда жены царь сорвался с места и полетел вослед путешественницам. В Неаполе они соединились. О чем говорили все трое, знают только они. Но в Петербург троица возвращается вроде бы примиренной.
Нужно отдать должное Вареньке: она - сама деликатность, никогда не афишировала свои особые отношения с царем. Николай также соблюдал абсолютную корректность к жене, и, кажется, еще больше баловал ее, строя для нее прелестные дворцы и даря массу "милых маленьких" (и весьма дорогих) вещей. В московском Кремле по проекту К.А. Тона возводится главный дворец империи, где самые роскошные помещения (несравнимые с его собственными) - апартаменты императрицы. Главный праздник страны - по-прежнему ее день рождения в Петергофе.
Современники отмечают, между тем, болезненный вид Александры Федоровны и в то же время то, что она одевается, "как молодая". А в интерьерах романтический антураж молодости сменяется тяжеловесной роскошью нового, буржуазного века. В 1854 году эта новая буржуазная Европа продемонстрирует свою мощь "жандарму" Европы Николаю: разразится война. Из окон Коттеджа можно будет видеть английские военные корабли. Падет Севастополь, вовсю обсуждается возможность высадки англо-французского десанта в окрестностях Петербурга. Бывшие союзники Николая Пруссия и Австрия предают его. В отчаянии царь ищет смерти: на парадах он в одном мундире стоит на пронизывающем зимнем ветру. Наконец, успех достигнут: царь простужается и быстро сгорает в огне болезни. У постели умирающего - Александра Федоровна. В коридоре бродит совершенно обезумевшая от горя Варенька. Царица просит мужа проститься с Нелидовой, - но верный долгу и приличиям, Николай не допускает любовницу к своему одру. Испуганному заплаканному сыну Александру он хрипит: "Держи все!" и сжимает кулак. Это были последние слова Николая.
Для России начинается новая эпоха. Новая эпоха начинается и для обеих женщин - вдовствующей императрицы и экс-фаворитки. Нелидова отдает все деньги, которые ей завещал царь (200 тысяч), на благотворительные нужды, оставшись не только без средств к существованию, но и без крова, - ведь до этого, как большинство фрейлин, она жила во дворце. И тут происходит удивительное: на следующий день после смерти Николая его вдова предоставляет сопернице придворную должность! Больше того: теперь обе женщины не расстанутся до смерти Александры Федоровны. Память о любимом человеке сделает их лучшими подругами!
После смерти мужа Александра Федоровна унаследовала Аничков дворец и Александрию, владела также мызами Ропша, Кипень, Дудергофка и Знаменка. Она носит титул вдовствующей императрицы, окружена прежним почетом, - сын, новый император, любит ее, да и характером он, кажется, больше в мать. Но силы с каждым годом уходят из когда-то прекрасной женщины. Теперь она многие месяцы проводит на немецких и французских курортах. Но она по-прежнему олицетворяет блеск и роскошь императорского двора. Если сам император Николай I был непритязателен в быту и мог спать, накрывшись старой шинелью, то Александра Федоровна окружала себя изысканными вещами работы лучших мастеров и жила в роскоши как в России так и за границей. В июле 1857 года в статье "Августейшие путешественники. Вдовствующая императрица", опубликованной в "Колоколе", Герцен резко порицал ее за "зрелище истинно азиатского бросанья денег, истинно варварской роскоши... Каждый переезд августейшей больной и каждый отдых ее - равняется для России неурожаю, разливу рек и двум-трем пожарам".
Однако в начале июля каждого года она возвращается в "гнилой" Петергоф, где по-прежнему царит на главном празднике России, - своем дне рождения. Она все так же любезна, мила, грациозна, она сама заваривает чай гостям. Последний раз императрица-мать делает это в июле 1860 года. Осенью Александра Федоровна слегла окончательно. На призыв священника простить всем обидчикам она возразила: "Да, я прощаю всем, кроме императора Австрии!.." Предательства им Николая она не смогла забыть и на смертном одре.
19 октября 1860 года в Александровском дворце в Царском Селе, эта такая "обыкновенная" и все-таки по-своему замечательная женщина умерла. Последними словами ее были: "Ник, я иду к тебе…" Похороны императрицы состоялись в Петропавловском соборе рядом с мужем, Николаем I.
Варенька Нелидова пережила и ее сына, и ее внука, и увидела коронацию последнего русского императора Николая Второго - правнука своей августейшей подруги. Нелидова ушла из жизни в 1897 году.
Одна из самых красивых женщин первой половины XIX века, немецкая принцесса Шарлотта, ставшая русской императрицей Александрой Федоровной, была творческой натурой. Она замечательно рисовала, писала портреты, занималась резьбой по камню, чеканкой и пр. А когда она умерла, в "Полярной звезде" были опубликованы стихи без подписи:
Умерла императрица...
Что же вышло из того?
Будет горько плакать Ницца,
А Россия - ничего.
Учитывая, что браки царственных особ - прежде всего дело политики, сердечные предпочтения государей обычно во внимание не принимались. Но тем не менее брачный союз Николая I и Александры Федоровны можно считать одним из наиболее удачных. Трудно поверить, что романтичная и сентиментальная принцесса была полностью счастлива с Николаем, вошедшим в историю под прозвищем "жандарма Европы". Наблюдавшим их семейную жизнь, было трудно определить, где дань условностям, а где начинается искренняя привязанность - Александра Федоровна стремилась усердно блюсти весь этикет дворцовой жизни. Некоторым она казалась даже чопорной и строгой. Однако это не было врожденными ее чертами, а диктовалось лишь трогательной преданностью государю и тем самым "уважением святыни семейной жизни", о котором говорил В.А. Жуковский.
