Выдающийся русский педагог В.Я. Стоюнин родился 16 (28) декабря 1826 года в Петербурге, в зажиточной купеческой семье. Среднее образование он получил сначала в Санкт-Петербургском училище при церкви Святой Анны, где пробыл два года, а затем в Петербургской 3-й гимназии. Уже на школьной скамье обнаружилась у него склонность к литературным занятиям: он рано начал писать стихи, в которых отражались искренние чувства и зрелая мысль. Словесность, история и языки были его любимыми предметами.
Впрочем, пытливого юношу не удовлетворяла тогдашняя школа, и он уже в то время занимался любимыми науками самостоятельно, часто посещая Публичную библиотеку. Из преподавателей 3-й гимназии особенное влияние на него имел учитель русской словесности А.С. Власов. Человек искренне любящий с литературу, он нередко читал в классе литературные произведения, устраивал вечерние беседы. Теплые воспоминания как о хорошем педагоге сохранил Стоюнин и о директоре гимназии Ф.И. Буссе.
Окончив в 1846 году гимназический курс, В.Я. Стоюнин поступил в Петербургский университет "своекоштным студентом на философский факультет, историко-филологическое отделение разряда восточной словесности". "Поступая на Восточный факультет", - пишет он в своих записках, - "я мечтал о службе в Персии или Турции при посольстве. Служба эта рисовалась мне в привлекательных чертах. Восток манил меня к себе". В этот период своей жизни Стоюнин был полон мечтами и романтикой. Он усердно принялся за университетскую работу, занимаясь с особенным рвением персидским языком; однако избранный им факультет вскоре перестал его удовлетворять. Лекции ряда выдающихся профессоров по истории и истории словесности (Устрялов, Плетнев, Никитенко, Манцини) и оживление в научной литературе (Соловьев, Кавелин, Буслаев) возбудили в нем интерес к поэзии, искусству и истории и отвлекли его от изучения восточных языков, - его стала увлекать мысль о писательстве. Студентом он написал два выдающихся сочинения: "Влияние Пушкина и Крылова на русский язык" и "Наука и искусство в древнем и новом мире". Университетская жизнь имела для Стоюнина большое значение; в "кружковой" жизни молодежи, занимавшейся самообразованием, он принимал деятельное участие и там он выработал свои литературные убеждения и вкусы.
В 1850 году Стоюнин окончил курс университета со степенью кандидата. На первых же шагах столкнулся он с жизненными невзгодами. Его семья в это время почти разорилась. Стоюнину пришлось оставить мечты о Востоке и для поддержки матери и сестер искать немедленного заработка. Два года он жил частными уроками и лишь в 1852 году поступил в 3-ю гимназию старшим учителем русского языка и словесности. Первое время желание отдаться одной литературной деятельности боролось в нем с любовью к педагогическому делу, но его прежний наставник А.С. Власов, с которым Стоюнин не прерывал дружбы, решительно повлиял на него, склонив к педагогическим занятиям.
Почти 20 лет (1852-1871) работал В.Я. Стоюнин учителем русского языка и словесности все в той же 3-й гимназии. Время это, особенно конец 1850-х годов и начало 1860-х, было временем подъема умственных и общественных интересов. Стоюнин также много занимался общественной деятельностью. В 1856-1857 годах он регулярно сотрудничал с журналом "Музыкальный и Театральный Вестник", а с 1859 по 1860 год редактировал газету "Русский Мир", выходившую сначала один раз в неделю, а потом два раза. Был он, впрочем, не только редактором, но и самым деятельным сотрудником. В небольших литературно-критических заметках, опубликованных в этих изданиях, определились характерные особенности Стоюнина, как писателя и человека. Глубокая убежденность в своих словах, прямота и откровенность, отсутствие какой бы то ни было погони за фразой, серьезность, - вот отличительные качества его газетных работ.
Трудная житейская школа, пройденная Стоюниным, имела для него и положительные стороны, закалив его характер и выработав серьезный взгляд на жизнь. Он задумывался над этой жизнью, это и составляло, главным образом, содержание его статей. С его гуманным взглядом на жизнь и неподкупной честностью, в роли руководителя газеты, Стоюнин был на высоте своего положения; однако редакторство его ограничилось одним годом. Зато тяготение его к педагогической деятельности к этому времени уже окончательно определилось. В унисон с общим движением 1860-х годов стало наблюдаться оживление и в русской педагогике, получившее первый толчок к этому в статьях Н.И. Пирогова. Стоюнину, оставившему публицистическую работу, было не трудно, при его способностях, занять одно из видных мест в этом движении.
Идеалист в душе, проникнутый благородными принципами, В.Я. Стоюнин для учащейся молодежи был не только прекрасным преподавателем, но и воспитателем, наставником в высшем смысле этого слова. Уроки свои он обращал в занимательные беседы, в которых ученикам предоставлялось много самостоятельности: умело поставленными вопросами он направлял своих юных собеседников к самостоятельно продуманным выводам. И вне уроков Стоюнин занимался со своими учениками. Во время так называемых "читательных бесед", под его руководством разбирались учениками художественные произведения, читались статьи биографические и критические. Стоюнин вскоре сделался известным в столице, как один из лучших преподавателей русского языка. Его приглашали давать уроки во многие аристократические дома, он преподавал русскую словесность многим великим князьям.
В начале 1860-х годов, включившись в обсуждение проекта гимназического Устава, В.Я. Стоюнин выступает уже как сложившийся педагог, автор статей, учебника "Высший курс русской грамматики" (1855) и хрестоматии "Русская лирическая поэзия для девиц" (1859). Критикуя распространенные в гимназиях формализм и увлечение древними языками, он не становится и на сторону защитников реальных гимназий, высказываясь против ранней дифференциации обучения. Стоюнин отрицает филологический разбор и направленность школьного анализа исключительно на умственное развитие учащихся. Одной из главных задач школьного преподавания он считает "воспитание человека и гражданина". В его работах последовательно проводится идея патриотического и нравственного воспитания средствами литературы, особенно сильно воздействующей на эстетические чувства учащихся. По его мнению, "развивая эстетическое чувство, мы через то самое действуем и на развитие умственных, равно как нравственных сил".
Насколько отзывчивым оказался В.Я. Стоюнин к оживлению, начавшемуся в 1860-х годах в области педагогики, видно из того, с каким живым участием относился он к различным педагогическим собраниям, комитетам, воскресным школам. К этому же времени относится и появление его крупных литературно-педагогических трудов. Он издает книгу "О преподавании русской литературы" (1864), неоднократно переиздававшуюся, в которой излагает свой метод изучения литературы в средних учебных заведениях. Первая часть книги, полемически направленная против академического учебника по истории русской литературы А.Д. Галахова, содержит изложение концепции школьного историко-литературного курса. В последующих разделах дается обоснование принципов изучения литературы в школе, приводятся образцы разборов отдельных произведений ("Песнь о вещем Олеге" Пушкина и летописи, "Скупой рыцарь" Пушкина и образ Плюшкина и др.). Затем появляются его "Руководство для исторического изучения замечательнейших произведений русской литературы (до новейшего периода)" и "Руководство для теоретического изучения литературы по лучшим образцам русским и иностранным" (оба в 1869), оказавшие огромное влияние на преподавательскую практику в дореволюционной школе. Эти работы представляют в высшей степени ценные вклады в педагогическую литературу. Кроме больших трудов он пишет также целый ряд педагогических статей.
Среди его учеников в 3-й Петербургской гимназии были Д.И. Писарев и В.П. Острогорский. Первый не оставил о своем наставнике никаких отзывов, второй, избравший под влиянием учителя педагогическую карьеру, считал его "идеалом учителя и человека", хотя отмечал, что в годы его учебы даже в классах Стоюнина ученики "почти ничего не слышали ни о Лермонтове, ни о Гоголе и весьма мало о Пушкине". В 3-й гимназии Стоюнин работал до 1871 года, являясь одним из наиболее известных педагогов-словесников. Одновременно он преподавал также русский язык и словесность в 1-м Мариинском женском училище и в Мариинском женском институте.
В 1871 году Стоюнину предложили занять кафедру русской литературы в Варшавском университете, а затем место инспектора Московского Николаевского сиротского института. Второе предложение ему было особенно симпатично, и он с охотой ухватился за него. И здесь он быстро сумел привлечь к себе учителей и учащихся. Не все, однако, хотели понять педагогические идеалы Стоюнина, несмотря на любовь учащихся и сослуживцев, он не ужился в институте: слишком часто приходилось сталкиваться с разными "влиятельными лицами". Свою должность в Сиротском институте и Москву В.Я. Стоюнину пришлось оставить в 1874 году. Его причислили к канцелярии по учреждениям Императрицы Марии с сохранением оклада и сделали членом ученого комитета министерства народного просвещения.
В это время В.Я. Стоюнин сосредоточивает свои силы на литературных трудах, издает "Русский синтаксис" (1871), обрабатывает новые издания своих прежних трудов. Он редактирует и комментирует "Классную библиотеку", выпущенную Исаковым, и "Училищную библиотеку" Мартынова, составляет "Хрестоматию к руководству для теоретического изучения литературы", "Русскую хрестоматию для младших классов средне-учебных заведений", "Руководство для преподавателей по классной хрестоматии". В эти же годы появляются и его самые крупные труды по истории русской литературы: о князе Кантемире ("Антиох Кантемир в Лондоне и Париже"), о А.С. Шишкове и о А.С. Пушкине (печатались в "Вестнике Европы" и в "Историческом Вестнике"; в 1880 году "Шишков" и "Пушкин" вышли отдельными книгами). В это же время им написаны многие педагогические статьи, большая часть которых напечатана в "Вестнике Европы": "Мысли о наших экзаменах" (1870), "Педагогические вопросы" (1875), "Заметки о русской школе", "Наша семья и ее историческая судьба" (1884).
В 1879 году жена Стоюнина, Мария Николаевна, задумала открыть частную женскую гимназию в Санкт-Петербурге. Стоюнин отнесся к ее намерению с полным сочувствием и в 1881 году, гимназия была открыта, Стоюнин вернулся к педагогической деятельности. В этой гимназии он был инспектором, преподавателем русского языка и истории. Вместе с женой, его бывшей ученицей, проникнувшейся его педагогическими принципами, трудился он последние годы своей жизни над организацией собственного заведения, желая на практике осуществить свой идеал широкого, всестороннего образования. Под этим словом понимал он не одно обучение, но и правильное воспитание ума и сердца.
Стоюнин постоянно подчеркивал педагогическую направленность курса словесности в школе и предлагал изучать не "отвлеченную теорию", а сами литературные произведения: "Для нас словесность - не наука, а литература, т.е. материал ее составляют литературные произведения, которые подлежат изучению и разбору". Этот тезис В.Я. Стоюнина вызвал активное неприятие у многих словесников, а один из его оппонентов Н.А. Воскресенский даже назвал свою монографию "Словесность - наука" (1887). Стоюнин выступает за активное, сознательное усвоение литературы учащимися, утверждая, что школьники не должны только на слово верить преподавателю, что учитель призван формировать их собственные взгляды и убеждения "вследствие строгого анализа предмета". Противник теории "чистого искусства", он все же много внимания уделял форме литературного произведения, часто начиная анализ текста с разбора композиции, языка, образов, однако, подчиняя этот разбор осмыслению идейного содержания, выходя за пределы текста, связывая анализ с проблемами современной ему действительности, что придавало публицистичность многим разборам методиста.
Взгляды Стоюнина на задачи и методы изучения словесности изложены в книге "О преподавании русской литературы" (1864), которая была настольной книгой каждого преподавателя, в особенности начинающего. Стоюнин осудил тот способ преподавания литературы, при котором память учащихся загромождается массой фактов и рассуждений, предложенных в готовом виде в учебниках литературы. Стоюнин находит недостатки и в том приеме, в силу которого преподаватель, исходя из разбора произведений, сам от себя дает готовые выводы. Правильно поступит тот учитель, который дает место беседе с учениками и их попыткам самостоятельного разбора. Стоюнин предлагает ограничиться небольшим количеством словесных произведений, но вести дело по указанному способу, который содействует всестороннему развитию учащихся. Выступая против общих характеристик, бессвязного исчисления фактов, имен, годов, без непосредственного знакомства с самыми произведениями, Стоюнин в то же время требует исторического изучения литературных произведений, т.е. рассмотрения вопроса о том, какое значение имел писатель для общества своего времени. Иначе изучение произведений вроде "Слова о Полку Игореве", трудов Ломоносова не будет иметь ни цели, ни интереса.
Выступая за создание русской национальной школы, В.Я. Стоюнин говорил, что каждая образовательная школа, задавшись задачей воспитывать человека вообще, должна воспитывать его и как гражданина известной земли, в соответствии с реальными и идеальными требованиями общества; ее характер и направление должны зависеть от характера и направления всего народа; не все, выработанное в школе одного народа, пригодно и живительно в школе другого. "В новейшее время была вызвана из-за границы масса иностранцев, которые, несмотря на полное отсутствие связи с русским обществом, с русской семьей, с русской жизнью, несмотря даже на плохое знание русского языка, были поставлены во главе русских учебных заведений. От иностранцев мы узнали только половину дела: как нужно воспитывать человека; но как нужно воспитывать русского гражданина - этого мы от иностранцев не узнали и не могли узнать. Поэтому наши школы и оказались слишком безжизненными, а наша педагогия какой-то хромоногой".
По мнению В.Я. Стоюнина, "понятие об общественной нравственности еще не успело войти в сознание большинства русских людей. Стремление жить только для себя или на общественный счет, расчеты и одни личные выгоды, уклонение от добросовестного труда, беззастенчивая ложь - вот что отличает многих из нас в обществе. Чувство нравственной связи с обществом у нас развито слишком мало. Свободный труд составляет одну из основ общества, поэтому общество вправе требовать, чтобы школа, развивая физические, умственные и нравственные силы учащихся, направляла их к производительному труду, чтобы из нее выходили в жизнь люди, готовые на труд по своим силам".
Говоря об общественных потребностях, которым должна удовлетворять современная русская школа, Стоюнин утверждал, что она должна наряду с общечеловеческим развитием укреплять в юношестве чувство законности и уважения личности, пробуждать любовь к научному исследованию и стремление руководствоваться в жизни научными данными, внедрять в сознание учащихся начала общественной нравственности и приучать к труду. "Если же школа не захочет знать всех этих потребностей русской общественной жизни, то каким бы наукам она ни учила, какую бы педагогию не приняла в свое основание, она не будет русскою школою, не будут выходить из нее и такие люди, в каких в настоящее время нуждаются государство и общество". Нравственное значение русской школы может определяться только тесной связью ее с обществом.
"Наше образование есть образование формальное, - писал В.Я. Стоюнин. - У нас говорят, что развитие душевных сил или способностей должно составлять самое главное в средних учебных заведениях; если юноша, оканчивающий курс, выказывает значительное развитие, то воспитательное заведение сделало свое дело; от него больше ничего и не потребуется; развитый юноша с известным запасом разнообразных научных сведений может называться образованным человеком. Это справедливо, но одного развития недостаточно. Можно быть человеком развитым и образованным, но без всякого направления душевных сил; можно даже казаться человеком с убеждениями, но без всякого стремления к деятельности, каковыми и оказываются обыкновенно наши юноши. Если бы все дело образования состояло в одном развитии, тогда не о чем было бы задумываться и спорить, какие взять научные предметы для школьного курса, как распределить их по классам и т.п. Каждый научный предмет может быть хорошим средством для развития в руках порядочного педагога. Кроме развития воспитываемым нужно еще определенное направление, без которого они не будут знать, куда устремить свои силы. Развитые формально силы должны быть наполнены каким-либо содержанием, иначе все развитие будет пустым и человек будет способен направляться столько же ко благу, сколько и ко злу. А направление сил зависит от того, над чем воспитываемым приходилось думать, что давало им материал для размышления в то время, когда их ум и нравственные силы только развивались. Если ум воспитываемых был занят только цифрой да буквой, то, конечно, и при этих условиях он мог развиться; но от такого развитого ума нельзя требовать никакого направления, это будет чисто формальное развитие".
Имея в виду принцип развития человека и гражданина, Стоюнин отдавал предпочтение наукам словесным и историческим, соединенным с основательным чтением книг, выбор которых должен быть сделан весьма тщательно, чтобы ученику действительно стоило над чем подумать. Следовательно, основательное изучение языков, словесности и истории должны быть главным, первостепенным занятием в гимназическом воспитании. Знание и развитие в образовании нужно слить, чтобы на основании их воспитанники могли выработать убеждения в тесной связи с человеческими и гражданскими интересами.
Назначение школы, по понятию Стоюнина - воспитание, прежде всего, человека, а не подготовление лиц, которые могли бы занять ступень в табели о рангах. Чтобы русская школа могла правильно развиваться, необходимо соблюдение следующих условий: 1) она должна выпускать из недр своих будущих граждан в истинном смысле этого слова, проникнутых чувством законности, никогда и нигде не ставящих "дело на втором плане, а на первом личность, со своим самовластием"; 2) школа должна способствовать поднятию общественной нравственности; 3) наконец, школа может быть истинно русской, если она будет идти навстречу всем потребностям русской общественной жизни, если из нее будут выходить такие люди, в которых нуждаются государство и общество. "Школа должна приготовить духовные силы юноши для создания идеала, должна пробудить в нем бескорыстную любовь к истине, правде, добру и прекрасному и стремление к ним". В то же время "она не может навязывать никакой теории для жизни, никакой исключительной идеи, которой должна быть посвящена жизнь... юноша должен вступать в жизнь с полной свободой выбрать себе поприще, лишь было бы в нем живо чувство справедливости, честности, стремление соединить свое благо с общим".
Рисуя идеальную школу, Стоюнин не мог не коснуться вопроса об отношении между семьей и школой. С одной стороны школа, обязанная идти навстречу запросам общества, должна искать помощи в семье, интересы которой соприкасаются с интересами всего общества. Прислушиваясь к голосу семьи, школе легче удовлетворить предъявляемым от лица общества требованиям. С другой стороны, "семья должна смотреть на школу, как на свою помощницу в деле, которое ей ближе всего, но которого она одна не может выполнить". Одним словом, "пусть школа видит свое дополнение в семье, а семья в школе. Обе они в тесной связи могут укреплять друг друга, увеличивая взаимно воспитательные силы". Стоюнин рисует идеал просвещенного человека: "Просвещенный человек не тот, у кого много несвязных понятий или таких, которые составляют одну какую-нибудь специальность, а тот, кто через научные познания развил в себе высшие понятия, которые определяют человеческую жизнь в ее отношениях ко всему окружающему, т.е. к природе и к обществу. Просвещением вызываются присущие человеку стремления к истине, правде, добру и изящному и сами им поддерживаются. Следственно, с просвещением соединяются все сферы деятельности: и ученого, и администратора, и судьи, и медика, и филантропа, независимо от тех специальных познаний, которые им нужны для деятельности".
Исходным пунктом воззрений Стоюнина является требование, чтобы "школа наша могла назваться национальной". Вопрос о национальном характере образования и воспитания получил у Стоюнина по сравнению с Ушинским дальнейшее выяснение и разработку. Недостатки русского воспитания, указанные Стоюниным, справедливы, но они касаются лишь социальной стороны воспитания и могут быть кратко сформулированы так: недостаточность культурности. Таким образом, указанные Стоюниным частные задачи русского гражданского воспитания это выражения одной общей мысли - недостаточной культурности русского народа. Но в воспитании, кроме социальной, есть еще и личная сторона - всестороннее усовершенствование индивидуума. По этой стороне Стоюниным не указано никакой задачи, а между тем они, несомненно, есть, а именно необходимость формирования свободной, самодеятельной и настойчивой личности. Помимо Ушинского и Стоюнина вопроса о национальном характере воспитания касались и другие педагоги.
Один из главных недостатков нашего воспитания и образования, по мнению Стоюнина, - его безличность космополитизм: "По той программе, по которой мы воспитываем и образовываем себя, с одинаковым удобством можно воспитывать и китайца, и японца, всякого иностранца. Ревниво исследуя воспитательные цели, мы почти не обращаем внимания на национальное воспитание. Обучаясь уважать человека вообще, мы не приучаемся оказывать предпочтение русскому человеку; ценя все иностранное, подражая ему, мы мало ценим свое родное, интересы русской жизни, русской науки. С детства нас окружают иностранные бонны и гувернантки; в школе мы изучаем общечеловеческие науки и мало знаем о России; в жизни предпочитаем иностранную жизнь русской, заграницу - России, даже иностранный язык - отечественному. И ходят у нас люди "с общеевропейскою казенною физиономиею и душою, без национальности, без отечества".
Стоюнин видел задачу школы в том, чтобы внушить учащемся ясное понимание и благоговейное отношение к тем историческим устоям, на которых выросла нация. Важнейшим таким устоем в истории России является православная вера, и поэтому для создания новой, более твердой системы воспитания молодого поколения необходимо отвести государственной религии подобающее ей место. Стоюнин при этом заявляет, что "наша православная вера потеряла свою прежнюю чистоту и затемнилась массой формальностей", а потому "как преподавание Закона Божия, так и самое православие нуждаются в преобразованиях. Все скучные заучивания катехизиса, богослужений и пр. должны быть уделом специальных духовных школ, а из общего курса учебных заведений их следует устранить. Таким образом, преподавание Закона Божия будет ближе к духу религии и сделается интересным предметом для учащихся". Второй устой русской школы - обязательное преподавание во всех школах без различия ранга родиноведения, под которым подразумеваются русский язык, русская история и русская география. Молодое поколение, воспитывающееся в школах, должно получить основательные и прочные знания о своем отечестве. И только потом можно познакомить учащихся с другими странами и иноземными государствами.
Стоюнин предлагал изъять из употребления слово "студент" как иностранное и заменить его русским словом "ученик"; предлагал сделать безусловно обязательным для учеников (т.е. студентов) посещение лекций под угрозой (в случае пропусков) исключения, запретить в учебное время всякие посторонние занятия или удовольствия, в особенности ограничить посещение театров, концертов и других публичных увеселений, запретить сходки - некогда ими заниматься, да и "какие же такие дела могут быть у учащихся, чтобы требовали их общего обсуждения"; ввести в высших школах обязательные молитвы перед началом лекций, посещение церковных богослужений, ежегодную исповедь и т.п. Образование должно поставить своей целью воспитание человека и гражданина, не только своей нации, но и человечества, так как сама нация есть не что иное, как часть человечества. Образование должно прививать человеку такие вкусы, склонности, такую подготовку, чтобы он не чувствовал себя чужим ни в одном культурном обществе. Каждый образованный человек должен быть гражданином всего культурного мира.
Следует сказать, что только такое образование можно признать национальным, которое отвечает характеру и потребностям нации, ее душевному и физическому укладу, ее истории, ее стремлениям. С этой точки зрения вопрос о национальном образовании разработан очень мало. Неясны еще общественные характерные свойства русского народа, отличающие его от других народов; спорны многие важные вопросы его истории; его призвание в будущем, его историческая роль и назначение понимаются далеко не одинаково. При таком положении дела национальный образовательный идеал еще туманен, педагоги, работавшие над его разъяснением, не столько определяли и рисовали самый идеал, сколько указывали те условия, при которых этот идеал может сложиться.
В ряде статей Стоюнин высказался по вопросу о женском образовании. В них он восстает против поверхностного образования, которое создает так называемых благовоспитанных барышень. Он обращается к матерям с горячим словом, убеждая их отказаться от мысли, что блестящее образование женщины заключается только в знании языков. Восстает он также против вымучивания в детях талантов с раннего детства. Стоюнин высоко ценил женскую гимназию за то, что она уничтожила вопрос о существенном отличии образования женщины и мужчины. Оба эти понятия связались в одном понятии "человек", которое не допускает нравственного превосходства одного пола над другим.
Выдающийся педагогический деятель В.Я. Стоюнин умер Петербурге в ночь на 4 ноября 1888 года, не дожив до первого выпуска учениц из своей гимназии, не увидав результатов своей работы над этим заведением. Похоронен он на Волковском православном кладбище, у северной стены Спасской церкви.
