Российский архитектор, художник, академик архитектуры И.А. Монигетти родился 5 (17) января 1819 года в Москве. Он родился в интернациональной семье: его мать была француженкой, а отец - Антонио Монигетти - итальянцем по происхождению, родом из швейцарского городка Бьяска. Мальчик получил итальянское имя - Ипполит Мартин Флориан Монигетти, хотя большую часть жизни его называли на русский лад - Ипполит Антонович. Его отец был каменщиком, но привил сыну любовь к живописи и архитектуре. Десяти лет от роду Ипполит поступает в московское Строгановское училище технического рисования, которое оканчивает "с похвалой". А затем, в 1834 году, талантливый юноша поступил в Петербурге в Императорскую Академию художеств на архитектурное отделение по классу профессора Александра Павловича Брюллова.
Начиная со второго курса успехи Монигетти в Академии ежегодно отмечались медалями, а в 1839 году за дипломный проект театрального училища будущий зодчий получил полузолотую медаль второй степени. По болезни Монигетти не смог участвовать в конкурсе на получение Большой золотой медали, тем не менее, он окончил Академию в числе лучших выпускников и получил звание художника XIV класса. В 1840 году новоиспеченный архитектор для поправки здоровья отправился в Италию, где он пробыл достаточно долго, после чего посетил Грецию и страны Ближнего Востока, Турцию и Египет. Где бы он ни был, Ипполит Монигетти везде усердно изучал памятники зодчества, чертил их детали и таким образом составил богатое собрание любопытных рисунков. В 1844 году, ознакомившись с серией рисунков с греческих, римских и средневековых орнаментов, выполненной архитектором, Ученый совет Академии художеств выделил средства на "довершение его полезного и любопытного труда": Монигетти отправляется в Париж, Константинополь, Каир, а затем - опять в Италию.
Возвратившись в Петербург в декабре 1847 года, И.А. Монигетти получает звание академика архитектуры за альбом рисунков архитектурных памятников Греции и Рима. Часть этих рисунков поступила потом в архитектурный класс Академии, как материал для изучения стилей, преимущественно орнаменталистики. Летом 1848 года Монигетти определяется в Министерство императорского двора и привлекается к проектированию парковых сооружений и жилых зданий Царского Села. В Царское Село И.А. Монигетти попадает по личному распоряжению Николая I благодаря событию, определившему всю его дальнейшую судьбу. Известно, что в 1845 году, во время посещения Рима, Николай I пожелал ознакомиться с работами пансионеров. Из числа представленных ему архитектурных работ император обратил внимание на акварели Монигетти. Рисунки монастыря св. Луки в местечке Фокида на юге Греции так понравились царю, что он приказал министру двора П.М. Волконскому по окончании пансионерства зачислить Монигетти архитектором при Царскосельском придворном ведомстве.
Первой постройкой, осуществленной по проекту Монигетти в царскосельской резиденции, был деревянный Швейцарский домик для сторожей, сооруженный в 1848 году у Большого Каприза, при въезде в Екатерининский парк. Приблизительно в это же время по его проекту сооружаются конюшни собственного царского выезда. Здания не сохранились, но их изображения можно увидеть на акварелях из архива рисунков И.А. Монигетти.
Тогда же, в 1848 году, начинаются работы по сооружению Турецкой бани. Еще в середине 1840-х годов задание на создание проекта павильона "в турецком вкусе" для Екатерининского парка в память о победоносной войне России с Турцией 1828-1829 годов и о мире, заключенном в Адрианополе, получает К.И. Росси. В то время архитектору уже около 70 лет, интерес к его творчеству давно прошел, и ему поручаются второстепенные заказы. Павильон в мавританском стиле никак не мог сочетаться с творческим характером Росси, художника, создавшего в русской архитектуре собственный стиль, определивший лицо Петербурга. Может быть, поэтому архитектор воспользовался зарисовками адрианопольских сооружений, сделанными в 1829-1830 годах по распоряжению Николая I К.Седжером и А.Дезарно, и почти полностью повторил один из них в своем варианте. Проект Росси был отклонен, и в феврале 1848 года его рисунки пересылаются Монигетти "с тем, чтобы он тоже составил проект таковой бани, с употреблением для сего привезенных из Адрианополя мраморных украшений подобной бани". Имелись в виду мраморные детали павильонов в саду султанского дворца Эске-Сораль, вывезенных в качестве трофеев русско-турецкой войны из Адрианополя. Проект, созданный молодым архитектором, был утвержден в апреле 1850 года, и с этого времени в течение двух лет строительство павильона осуществлялось под руководством архитектора Комуцци, получившего подряд на работы.
Турецкая баня, построенная в 1850-1852 годах, представляет собой маленькую мечеть с золоченым куполом и минаретом, увенчанным шпилем с полумесяцем. Сооружение павильона было задумано на мысе (что потребовало сложных работ по укреплению берега), вдающемся в Большой пруд так, что три фасада бани выходят на озеро. Интерьеры этого павильона дошли до нас только в подробном описании: "Турецкая баня внутри великолепно отделана в мавританском стиле. При входе сени ведут в раздевальню; стены ее в нижней части покрыты разноцветной мраморной мозаикой, а в верхней части украшены лепкой и живописной орнаментацией; каскадный фонтан устроен в нише, отделяющей раздевальню от мыльни; ниша резная из олонецкого мрамора с позолотой, которая вообще обильно применена во всей отделке; мыльня имеет верхний свет и такую же орнаментировку, как раздевальня; в стенах вделаны две мраморные чаши с кранами для теплой и холодной воды. Отсюда арка ведет в круглый зал с куполом; иллюминаторы пропускают ровный свет; среди зала беломраморный бассейн с раскрашенным и по золоченным фонтаном; на стенах две чаши с водой; над ними мраморные резные стенки с древними надписями; с одной стороны зала, отделенный колоннами альков; в нем мраморный чешуйчатый каскадный фонтан с богато орнаментированной мраморной спинкой; другая арка ведет в небольшой, почти темный шестигранный покой с двумя мраморными чашами; все полы мраморные; стены частью природного, частью искусственного мрамора", - писал в начале XX столетия С.Н. Вильчковский.
Помимо нарядной отделки интерьеры павильона были пышно убраны "византийскими" вещами, а так же мебелью и светильниками, изготовленными по рисункам Монигетти. Здесь, к примеру, находились бронзовые часы, выполненные по рисунку зодчего и вошедшие в каталог высокохудожественных предметов из собрания царскосельских дворцов, опубликованный в 1888 году. В первые годы Турецкая баня использовалась по своему прямому назначению, однако в дальнейшем она превратилась в павильон, где можно было приятно отдохнуть. После 1917 года павильон был законсервирован, и после проведения реставрационных работ в 1941 году открыт "как музей". В годы Великой Отечественной войны Турецкая баня была значительно разрушена попавшей в нее бомбой; фасады реставрированы в 1953 году.
Сразу по вступлении в должность придворного архитектора Монигетти привлекается к переделкам дворцовых интерьеров в Зубовском флигеле Большого Царскосельского дворца, избранного семьей наследника цесаревича Александра Николаевича для своей жилой половины. В первом этаже флигеля отводились комнаты для великого князя; бывшие комнаты императрицы Екатерины II на втором этаже - для его супруги Марии Александровны. Работы, проводившиеся в этих помещениях, были направлены в первую очередь на создание комфортных бытовых условий: Монигетти получал указания сделать перегородку в той или иной комнате, переделать камины, сделать потайную дверь и т.д.
Одной из значительных работ на половине цесаревича стало переоформление Малиновой комнаты и создание на ее месте нового интерьера в "восточном вкусе" для размещения в нем коллекции оружия, основу которой положил император Николай I. Азиатская комната (иногда ее называли Восточной или Турецкой) как дань общеевропейскому увлечению "восточными" интерьерами была решена в виде курительного кабинета. Кроме коллекции восточного оружия, развешенной на стенах, здесь были размещены костюм египетского полководца Ибрагим-паши с полным вооружением из серебра албанской работы, сирийский костюм и персидские доспехи-кольчуги, а также конская упряжь с отделкой из серебра и сердолика, подаренная хивинским ханом Николаю I в 1850 году. Одновременно с Монигетти над отделкой этой комнаты работал профессор Петербургского университета шейх Муххамед Айяд Тантави, преподававший восточные языки. Им были составлены арабские надписи на стенах с датами рождения Николая I и его жены, а также надписи на дверях с изречениями из Корана. Убранство этого интерьера сохранялось без изменений вплоть до начала XX века; основная часть коллекции оружия и сегодня хранится в фондах Музея-заповедника "Царское Село".
Над созданием уникального облика Царского Села трудились, сменяя друг друга, архитекторы различных эпох и стилей: Ф.Б. Растрелли и С.Чевакинский, отец и сыновья Нееловы, А.Ринальди, Ю.Фельтен, Ч.Камерон и Дж.Кваренги, В.Стасов и А.Менелас. В этой императорской резиденции во всем блеске представлены, удивительно дополняя друг друга, елизаветинское барокко и екатерининский классицизм, модная в конце XVIII века "китайщина" и памятники эпохи романтизма. На долю И.А. Монигетти выпало творить в сложный период развития архитектуры, когда заново открывались многие страницы русского, европейского и восточного искусства предшествующих времен, и сложившийся к этому времени царскосельский ансамбль требовал от зодчего особой деликатности при соприкосновении с творениями предшественников.
Последним заданием, полученным Монигетти при Николае I (1855), было составление сметы на восстановление ранее разобранных парадных ворот Баболовского парка, расположенного к западу от Екатерининского. Ознакомившись с прежним проектом и оставшимся после разборки ворот строительным материалом, архитектор пришел к выводу, что восстанавливать их в первоначальном виде и, к тому же на новом месте (по Гатчинской дороге) нецелесообразно, и рекомендовал построить ворота заново по своим рисункам. Однако смерть Николая I помешала осуществлению этих планов; о восстановлении Баболовских ворот забыли. Поскольку жалованье от придворного ведомства было невелико, Монигетти получает через князя П.М. Волконского разрешение параллельно с работой в Дворцовом управлении заняться постройкой домов по заказам петербуржцев. В 1850-х годах по проектам Монигетти построен ряд доходных домов и особняков, в том числе особняк Т. Дылева (1849-1850, наб. Обводного канала, 155), особняк С.А. Трубецкой (1851, ул. Некрасова, 28), доходный дом Жеребцовой (1852-1854, ул. Малая Морская, д. 12/9, здание сохранилось, но был надстроен один этаж), особняк князя Воронцова в стиле раннего французского классицизма (1856-1857, наб. Мойки, 106), особняк графа Строганова (1857-1859; ул. Чайковского, 11, дом был надстроен двумя этажами), загородный дом великого князя Александра Александровича (находился на Петровской аллее Каменного острова, разрушен во время блокады). С вступлением на престол Александра II работы по перестройке интерьеров в Большом Царскосельском дворце становятся более интенсивными.
Они начинаются с реконструкции парадной лестницы, над которой Монигетти, получивший в 1858 году титул профессора архитектуры как художник, уже заслуживший почётную известность, работает с конца 1850-х годов. Из проектов лестницы, представленных архитектором на высочайшее рассмотрение, один очень понравился Александру II и был утвержден 21 марта 1860 года. Оформление пространства, находящегося в самом центре барочного здания, среди растреллиевских интерьеров, было сложной задачей: декор лестницы не должен был нарушать гармонию нарядных залов XVIII века и, в то же время, должен был являть собой новое архитектурное решение. Лестница, созданная Монигетти, и ныне - главный вход в Екатерининский дворец. Она имеет шесть маршей; два нижних ведут на промежуточную широкую площадку, от которой вверх расходятся еще по две пары маршей, композиционно закрепленных тумбами, увенчанными вазами. Лестница имеет выходы в парк и па плац; на уровне второго этажа по обе стороны находятся большие открытые балконы. Стены и потолок лестничного пространства декорированы лепкой в стиле рококо, двери украшают вензеля императорской четы "АМ" ("Александр и Мария"). На стенах располагались часы и часы-календарь, выполненные в петербургской мастерской Г.Мозера.
Белизна мраморных стен контрастировала с яркими цветами живописных плафонов, красных штор на окнах, а также декоративными пятнами японского и китайского фарфора XVIII века из дворцовой коллекции, установленного на фигурных кронштейнах. Убранство лестницы дополняли белые торшеры с золочеными деталями. Оригинальные плафоны первоначального убранства лестницы - "Триумф Венеры" Ж.Виена, "Похищение Европы" и "Галатея" Г.Рени были утрачены во время Великой Отечественной войны. Живописные полотна итальянских художников заменены аналогичными по стилю и размерам картинами "Суд Париса" К.Маратти, "Юпитер и Каллисто" П.Либери, а также работой неизвестного итальянского художника "Эней и Венера".
Архитектурное решение новой Парадной лестницы Екатерининского дворца произвело такое впечатление на Александра II, что после утверждения проекта Ипполит Монигетти получает в 1860 году должность архитектора Высочайшего двора и новое задание - подготовить проект дворца в новом крымском имении императора в Ливадии. Этим имением владел с 1834 года польский граф Л. Потоцкий. После первого посещения Ливадии императорской семьей министру двора В.Ф. Адлербергу дается Высочайшее указание о коренной реконструкции имения и строительстве новых зданий для размещения свиты, служб и гофмаршальской части. Проект реконструкции заказали придворному архитектору И.А. Монигетти, который весной 1862 года представил проекты реконструкции и постройки новых строений общей стоимостью более 300 тысяч рублей. В связи с постройкой императорской дачи Монигетти в 1862-1866 годах живет в Крыму, в этот период его обязанности в Царском Селе выполнял молодой архитектор, ученик Ипполита Антоновича, Александр Фомич Видов.
В августе 1866 года И.А. Монигетти представил комиссии по приемке имения опись, в которую вошли более 70 строений на общую сумму сделанных работ (около 600 тысяч рублей). В своих отчетах архитектор часто отмечал, что большинство построек им произведено "в татарском вкусе" или "во вкусе татарской избы", то есть в стилевых приемах, присущих крымскому романтизму с восточными мотивами. Из построек Монигетти сохранилась дворцовая церковь Воздвижения Честного Креста, исполненная в грузино-византийском стиле. По проектам Монигетти в Ливадии были также построены - турецкая беседка, расположенная на небольшой возвышенности с проходящей под ней через тоннель аллеей, дом Министра двора, дома для свитских особ, разнообразные служебные здания. При участии других мастеров и художников на площади более 350 гектаров за короткое время было выстроено первоклассное имение. Монигетти получил высокую оценку за творческий труд в Ливадийском имении.
Главное же сооружение имения - Ливадийский дворец (1861-1866) - не сохранился. Дворец, построенный И. Монигетти, уничтожила сырость, вызванная высоким уровнем грунтовых вод. В начале 1904 года специальная комиссия рекомендовала сделать капитальный ремонт дворца, но в конце 1909 года решили его разобрать. Возведение нового дворца поручили возглавить придворному архитектору Николаю Краснову, который построил его за удивительно короткий срок (17 месяцев). Но императорской семье в новом дворце пришлось отдыхать всего несколько раз. Под натиском революционных преобразований меняется социальный и экономический уклад Российского государства. В 1925 году в бывшем удельном имении открывается первый крестьянский санаторий, получивший вскоре имя Сталина. В феврале 1945 года в Ливадийском дворце состоялась конференция глав правительств трех держав антигитлеровской коалиции: СССР, США и Великобритании. После Крымской конференции Ливадийский дворец становится на несколько лет государственной дачей. Лишь осенью 1953 года состоялось возрождение и второе открытие санатория "Ливадия".
Работая в Крыму, Монигетти продолжал руководить работами по отделке интерьеров Екатерининского дворца в Царском Селе. Так, по проекту Монигетти перестраивается парадное крыльцо в центре здания "с его грациозными колоннами и статуями", взамен которых поставлены "термусы", заимствованные у растреллиевских "галерей", поддерживающие балконы. По рисункам Монигетти для трех парадных интерьеров Ф.Б. Растрелли создаются резные стулья в стиле "второго рококо" и золоченые горки, на которых размещается часть фарфоровых предметов из дворцовой коллекции. В 1856-1863 годах под руководством зодчего производятся переделки в Лионском зале дворца, входившем в состав личных покоев императрицы Марии Александровны. Зал, созданный по проекту архитектора Ч.Камерона в 1781-1784 годах, к тому времени уже претерпел ряд изменений. К числу наиболее значительных перемен относилась замена первоначального шелка с изображениями павлинов и фазанов, изготовленного в 1781 году на Лионской мануфактуре и давшего название интерьеру, на обычный малиновый штоф.
Первоначально Монигетти стремился сделать гостиную более камерной, предложив ввести декоративный карниз с невысокой "балюстрадой", образовывающий "раму" для нового плафона; однако этот проект остался нереализованным. Монигетти меняет плафон, исполненный художником И.Рудольфом, - все композиции пишутся заново, сохраняя фигурные клейма работы Рудольфа, выполненные на ткани, но переворачивая их. Под наблюдением Монигетти производится ремонт отделки зала, в котором карниз, фриз, панели в нижней части стен по всему периметру помещения, наличники окон, обрамление дверей были украшены лазуритом. Вместо фаянсовых печей, выполненных по проекту Камерона, Монигетти устанавливает новые печи-камины, облицованные белым каррарским мрамором с инкрустацией из лазурита, украшенные вазами и двенадцатью фигурками амуров, которые выполнил скульптор Л.Ботта. Золоченые рамы Камерона на зеркалах меняются на облицованные лазуритом, украшенные накладными гирляндами из золоченой бронзы и картушем с вензелем Марии Александровны. Четыре хрустальные люстры заменяются одной большой бронзовой с отделкой из афганского лазурита.
Помимо Лионского зала Монигетти преобразовывает в гостиную императрицы Китайский зал, созданный Ч.Камероном в 1780-е годы на месте Парадной лестницы Ф.Б. Растрелли. К середине XIX века в зале находилась богатейшая императорская коллекция изделий из фарфора, лака и эмали, выполненных китайскими и японскими мастерами. В результате реконструкции, осуществленной под руководством Монигетти, вносятся изменения в архитектурную отделку зала: появляется новый плафон, меняются фоны дверных и оконных обрамлений; создается новая обстановка: изготавливаются люстры, бра, канделябры, легкая мебель, украшенная инкрустацией. Часть предметов, например, фарфоровые торшеры в бронзовой оправе, создается по эскизам самого архитектора.
Вместе с переделкой парадных интерьеров для императорской четы в 1861 году архитектор строит на острове Малого пруда для восьмилетней дочери Александра II великой княжны Марии Александровны "Детскую фермочку", состоявшую из двух изб, коровника и птичника. Аналогичная фермочка уже была построена для княжны в Петергофе по проекту архитектора Э.А. Гана. Небольшая усадьба была решена в русском стиле: чистая изба состояла из одной комнаты и кухни, обставленных дубовой резной мебелью детских параметров; в угольном шкафу хранилась посуда; в красном углу находился образ Знамения в дубовой раме, с шитым русским полотенцем и т.д. В детской усадьбе было предусмотрено все для ведения хозяйства: под крышей чистой избы помещалась светелка с наружной лестницей; в темной кладовой хранились дубовые ведра для молока; под кладовой был создан небольшой ледник; за молочной избой построен маленький коровник; дворик фермы был занят птичником с голубятней.
Вдоль берега острова для императорских детей были проложены игрушечные рельсы, сделаны туннели, мосты и шлагбаумы железной дороги, приводящей к порту на берегу. Остров, на котором размещалась фермочка, сообщался с противоположными берегами Малого озера двумя плоскими мостиками, построенными по рисунку Монигетти. Они были без перил и представляли собой дамбы (запруды), под верхними настилами которых имелись щели для пропуска воды небольшими водопадами из одной части озера в другую. Обстановка избы, в том числе столовый, чайный и стеклянный сервизы для фермочки, изготовленные на Императорских фарфоровом и стеклянном заводах, были сделаны также по эскизам И.А. Монигетти. Маленькая княжна с наслаждением вела свое игрушечное сельское хозяйство и даже просила отца купить ей "для фермы "пегую корову"". По воспоминаниям современников, великий князь Александр Николаевич часто "рассказывал о ее хозяйничанье на собственной ферме". Фермочка была разрушена до основания в период немецкой оккупации Царского Села в 1941-1943 годах.
Одновременно с проектированием "Детской фермочки" Монигетти занимался восстановлением и частичной реконструкцией павильона для лам (1866, "Ламский павильон") в северной части Александровского парка, построенного архитектором А.Менеласом в 1820-1822 годах для помещения в нем доставленных из Южной Америки лам. Комплекс построек включал конюшню, небольшой манеж для животных, квартиру для смотрителя, склад фуража и башню с кабинетом для отдыха, из которого можно было обозревать окрестности. Монигетти постарался сохранить план и силуэт павильона в том виде, каким он был задуман Менеласом, заменив лишь узкие окна над парадным входом одним трехстворчатым окном с наличником из белого известняка, что несколько смягчило суровость кирпичного фасада павильона. В результате дальнейших переделок по проекту Монигетти "на месте галереи, находившейся над фуражным сараем был устроен фотографический павильон, пристроена лестница и еще одна комната перед павильоном, а рядом с кабинетом, в башне, фотографическая лаборатория".
В 1865 году Монигетти составил проект Вензельных ворот для Собственного садика, расположенного рядом с Зубовским флигелем Большого Царскосельского дворца. Свое название ворота, выполненные из чугуна и кованого железа, получили благодаря массивным вензелям императора Александра II и его супруги. Ворота были "утверждены к постройке" 10 июня 1868 года и установлены на Большом спуске (пандусе) при выходе от Камероновой галереи в Собственный садик. Помимо работ в царскосельских дворцах и павильонах в обязанности архитектора входило проектирование и сооружение домов для Царскосельского городского управления и царскосельских жителей. Так, в начале 1860-х годов по проектам Монигетти были построены Николаевская гимназия, городская ратуша и богадельня, а с 1848 по 1860 год Монигетти построил в Царском Селе 26 домов для частных лиц, среди которых - дом князя Багратиона (1848), дом генерала Паткуля (1854) и другие. К сожалению, большая часть зданий, построенных Монигетти, была разрушена в годы Второй мировой войны. Два дома были спроектированы архитектором для своей семьи: первый, построенный в 1850 году, "деревянный на каменном этаже", находился на Новодеревенской улице; второй, куда Монигетти со своей женой переехал в 1868 году, - на углу Бульварной улицы и Бульварного переулка (оба дома не сохранились).
Среди работ для частных лиц, построенных Монигетти в Царском Селе, выделялись особняк и дача княгини З.Н. Юсуповой на Павловском шоссе (1856-1859), стилизованная под павильон "Эрмитаж" в Екатерининском парке. Дача так понравилась Юсуповым, что в конце 1857 года Монигетти получает от них предложение постоянно работать в качестве архитектора "для работ, могущих быть в Санкт-Петербургском доме и в других местах". Князь Н.Б. Юсупов в 1858 году заказал архитектору реконструкцию своего особняка (наб. Мойки, д. 94). По проектам Монигетти в 1858-1860 годах были отделаны вестибюль, парадная мраморная лестница и личные комнаты князя и его дочери. Юсуповский дворец - истинный шедевр Монигетти как мастера интерьера и знатока различных архитектурных стилей, представленных в удивительном разнообразии: пышная парадная лестница в стиле Людовика XIV, ведущая в фойе в стиле раннего классицизма, Гобеленовый зал в стиле "ренессанс", Помпейский коридор с арабесковыми орнаментами в "неопомпейском стиле", будуар княжны в стиле "рококо", Мавританская гостиная князя и Восточная гостиная княжны (здесь, продолжая восточную тему в своем творчестве, Монигетти выступает как законодатель петербургской моды на восточные интерьеры). Помимо дворца Юсупова Монигетти создает новые интерьеры для дома великого князя Александра Александровича на Каменном острове. В 1869-1873 годах он также был занят по поручению Морского министерства убранством салонов и кают императорских яхт "Ливадия" и "Держава", представлявших собой чудеса комфорта и роскоши.
Последней работой Ипполита Антоновича в Царском Селе по заказу Александра II был проект часовни-усыпальницы на Казанском кладбище для сына императора и княжны Екатерины Михайловны Долгоруковой, Бориса, который скончался в возрасте 1 года. Проект был выполнен в 1874 году, однако построил Юрьевскую усыпальницу спустя год, в 1875 году, уже архитектор Ю.Бруни.
Далеко не все творения Монигетти в Царском Селе дошли до наших дней. С апреля 1917 года в царскосельских дворцах работала Историко-художественная комиссия под председательством Г.К. Лукомского, задачей которой было превращение императорских дворцов в музеи. Стремясь возродить интерьеры елизаветинского и екатерининского времен, члены комиссии весьма критично подошли к переделкам дворцовых интерьеров второй половины XIX века, считая все нововведения "уродливыми", "безвкусными" и "не имеющими художественной ценности". Тем не менее, рекомендованный комиссией "метод переустройства Большого Екатерининского дворца в Музей" заключался в бережном сохранении всего "мебельного убранства и прочих вещей 1860-х годов" и создания из них специального отдела Музея. Убранство интерьеров, созданное по проектам Монигетти, не было эвакуировано в годы войны как не представлявшее художественного интереса, и большей частью погибло. В настоящее время в Царском Селе полностью восстановлена лишь Парадная лестница Екатерининского дворца, а из парковых сооружений можно видеть Турецкую баню да два мостика на Малом озере.
В 1864 году И.А. Монигетти выполнил проект православной церкви в Швейцарии, в Веве (сооружена в 1872-1873 гг.), после чего в 1874-1875 годах производил реконструкцию и отделку нескольких парадных комнат Аничкова дворца в Петербурге (Невский проспект, 39) по случаю приспособления его к резиденции наследника цесаревича, впоследствии императора Александра Александровича. Здесь особенно удачно им были декорированы лестница в стиле Людовика XVI, гостиная в стиле Людовика XIV и библиотека в позднероманском стиле. Кроме того, Монигетти устроил в Аничковом дворце зимний сад.
Другие его работы этих лет состояли в постройке дома в курском поместье князя В.И. Барятинского, возобновлении императорского Дворца в Скерневицах близ Варшавы (1870), создании памятников Ф.Ф. Беллинсгаузену в Кронштадте, Петру I в Петрозаводске, а также надгробного памятника поэту Н.Ф. Щербине в Александро-Невской лавре (1869) и, совместно со скульптором И.Н. Шредером, памятника И.Ф. Крузенштерну в Петербурге (1873). В конце жизни Монигетти стал членом редакции журнала "Зодчий" (1870-е), но не прекращал практической деятельности. Он был автором павильона России на Всемирной выставке 1873 года и участвовал в составлении проекта здания для Политехнического музея в Москве. Окончить последний из этих трудов художнику не позволила тяжелая болезнь. Ипполит Монигетти умер в Петербурге 10 мая 1878 года и был похоронен на Шуваловском кладбище, где, по некоторым данным, еще в 1858 году он проектировал и строил Спасо-Парголовскую церковь.
Монигетти был отличный архитектор-практик, но он оставил по себе память в истории русского искусства преимущественно как орнаментист и сочинитель рисунков для художественно-промышленных производств. Он трудился с особенной любовью, почти беспрерывно, снабжая русских мастеров и фабрикантов рисунками для их изделий и сочиняя для возводимых им дворцов и церквей чертежи различной утвари по характеру и стилю этих зданий. Своим примером он возбуждал в молодых художниках охоту работать в том же направлении и образовал группу учеников, подобно ему, способствовавших новейшим успехам русской орнаментистики.
