Русский историк, государственный деятель барон М.А. Корф родился 11 (23) сентября 1800 года в Петербурге. Он происходил из старинного курляндского дворянского рода. В октябре 1811 года мальчик был принят в одно из самых привилегированных учебных заведений России - в Царскосельский лицей. Он учился там вместе с А.С. Пушкиным и А.М. Горчаковым, отличался благонравием и любовью к чтению церковных книг, за что имел прозвище "Мордан-дьячок".
Курс в Лицее был закончен в 1817 году. Модест Корф получил серебряную медаль и начал стремительную карьеру. Службу он начал 25 июня 1817 года в канцелярии Министерства юстиции. В течение двух первых лет (1817-1819) он был переводчиком министерства, а с 1819 года, был направлен в Комиссию по составлению "Полного собрания законов" и "Свода законов", где работал сначала помощником редактора, а затем редактором. В 1818-1822 годах его статьи регулярно появлялись в журналах "Сын отечества", "Соревнователь" и др. С 1 декабря 1819 года М.А. Корф - сотрудник, а с 24 мая 1820 года - действительный член Вольного Общества любителей российской словесности. Он был также почетным членом Московского общества любителей коммерческих знаний и Курляндского общества литературы и художеств. Увлекшись проблемой экономии в умственной и литературной работе молодой публицист опубликовал книгу "Графодромия, или Искусство скорописи. Сочинение г-на Астье. Переделанное и примененное к русскому языку бароном М.Корфом".
В 1823 году, проработав в Министерстве юстиции шесть лет (с 1817), Корф перешел в Министерство финансов чиновником, а потом начальником отделения в Департамент разных податей и сборов. Продолжая работу в Комиссии по составлению законов, в 1824 году он был чиновником особых поручений, а в 1825 году, на него было возложено управление делами двух Высочайше учрежденных комитетов: 1) для приискания способов к улучшению состояния городов и 2) для уравнения земских повинностей. С 4 апреля 1826 года, когда Комиссия по составлению законов (1819-1826) была упразднена, Корфа перевели старшим чиновником во вновь созданное II отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Там, в течение пяти лет он трудился под руководством графа М.М. Сперанского, помогая в его кодификационных работах, пройдя школу в области администрации и законодательства. При этом Корф не прерывал связей с Министерством финансов, был вице-директором Департамента разных податей.
В 1830 году вышло "Полное собрание законов" в 45 томах, а в конце 1832 года - "Свод законов" в 15 томах, из которых 5 томов подготовил Корф. Тогда же М.М. Сперанский рекомендовал Николаю I кандидатуру М.А. Корфа на должность управляющего делами Комитета министров. 6 мая 1831 года Корф был назначен "исправлять" эту должность, а 11 января 1832 года был утвержден в ней. Вскоре он стал лично известен Николаю I. В 1832 году Корф составил труд "Опыт общего обозрения всех частей государственного управления", который, однако, не был опубликован. После этого он с 1834 года исполнял обязанности государственного секретаря, был доверенным лицом Николая I. Император видел в М.А. Корфе преемника Сперанского, и когда Сперанский умер в 1839 году, Корф был назначен на должность государственного секретаря. В напутственном слове Корфу Николай I говорил: "Твое дело оставаться верным его школе; действуй в духе и правилах покойного - и мы останемся всегда друзьями".
Корф был на этой должности до апреля 1843 года, когда был определен в члены Госсовета с сохранением звания статс-секретаря. В должности госсекретаря Корф приглашался участвовать во многих гласных и секретных комитетах. Желание "увенчать свою счастливую служебную карьеру министерским портфелем" (слова историка литературы А.Н. Веселовского) и "свергнуть министерство народного просвещения графа Уварова, чтобы занять его пост" (слова критика А.В. Никитенко), побудило Корфа в 1848 году подать государю, вместе с графом С.Г. Строгановым, записку о вредном направлении русской прессы, в том числе "Отечественных записок" и "Современника", и о необходимости чрезвычайных мер по цензуре для должной охраны государственной безопасности. В результате докладной записки Николаем I, напуганным революцией во Франции, был создан 2 апреля 1848 года Негласный комитет "для постоянного надзора за духом и направлением" печати.
Этот цензурный комитет, в котором Корфу "повелено быть членом", "совершенно удушил русскую печать". По мнению некоторых современников, Корф из "косвенного доносчика сделался явным..." Цензорские обязанности на Корфа возложил лично Николай I, а сам Корф - охотно их принял, ибо, как заметил Герцен, "Модест Андреевич всего больше любит цензуру". В работе Комитета для "всегдашнего безгласного надзора" за русской печатью (так называемого "Комитета 2 апреля 1848 года"), Корф принимал самое деятельное участие, а с 1855 по 1856 год был его председателем. Начав "эпоху цензурного террора", Корф ее и завершил. Новые веяния в правительственных сферах, вызванные сдачей Севастополя, заставили его представить Александру II , в 1856 году доклад с ходатайством о закрытии комитета как "не только переставшего быть полезным, но и сделавшегося вредным".
В 1840-х годах Корф преподавал юридические науки великому князю Константину Николаевичу и другим великим князьям. В 1842 году под руководством Корфа была составлена история Государственного совета (до вступления на престол Александра I). По просьбе наследника, будущего императора Александра II, М.А. Корф с разрешения Николая I собрал материалы для книги о событиях междуцарствия 19 ноября - 14 декабря 1825 года и в 1848 году напечатал в 25 экземплярах "Историческое описание 14 декабря 1825 года и предшедших ему событий". Второе издание этой книги также для узкого круга было напечатано в 1854 году. И только после помилования оставшихся в живых декабристов книга под названием "Восшествие на престол Императора Николая I" вышла для широкой публики (1857). Корф неоднократно публиковал статьи и заметки в "Русском архиве", "Санкт-Петербургских Ведомостях", "Северной пчеле", "Русской старине", "Журнале Министерства народного просвещения" и других изданиях.
18 октября 1849 года Корф был назначен директором Императорской Публичной библиотеки с оставлением в прежних должностях. К его приходу библиотека находилась в упадке и требовала преобразований. Принимая дела, М.А. Корф убедился, что "книгохранилище, издавна знаменитое в целой Европе - один из памятников народной славы... запущенное, расстроенное, забытое, занимало лишь материальное место свое на Невском проспекте". Зато впоследствии он гордо отчитывался, что во время его руководства библиотекой "все слои публики привыкли видеть в ней свою библиотеку, свой кабинет, привыкли к ней обращаться и для пополнения, и довершения многолетнего усидчивого труда, и для мимолетной, быстрой справки".
7 февраля 1850 года Публичная библиотека перешла из Министерства народного просвещения в управление Министерства императорского Двора. В феврале же было утверждено подготовленное Корфом "Дополнительное об Императорской Публичной Библиотеке и Румянцевском Музеуме положение". В нем были определены права и обязанности директора, его помощника, а главное - четко определено предназначение библиотеки как "общая польза". 14 апреля 1850 года Корф утвердил выработанные совещанием библиотекарей правила внутреннего распорядка, размещения книг и ведения каталогов. Была упорядочена структура: фонд разделен на 17 отделений, которым был придан характер самостоятельных в административном отношении структурных частей библиотеки. Были выработаны правила каталогизации, установлена система каталогов: систематический, краткий алфавитный указатель, перечневой или инвентарь. После 1854 года во всех отделениях, кроме Исторического и Богословского, была введена карточная форма каталогов. Введена "крепостная" расстановка книг по их величине.
Большая работа была проделана по комплектованию. В 1851 году впервые были выделены специальные средства на покупку книг. Для правительственных потребностей покупались сочинения, относящиеся к революции 1848 года, издания Вольной русской типографии А.И. Герцена. По указанию директора из "произведений русского книгопечатания" покупалось все отсутствующее в библиотеке. К концу правления Корфа в Русском отделении насчитывалось не менее 90% всего напечатанного на русском языке с момента введения в России книгопечатания. По убеждению Корфа, Публичная библиотека только тогда приобретет характер истинно национального книгохранилища России, когда в ее составе будут книги о России на всех языках. Отделение "Россика" (отдел иностранных книг о России) было создано 1 августа 1850 года вначале из книг, собранных из всех отделений библиотека, затем недостающие книги приобретались не только в России, но, главным образом, через иностранных комиссионеров. К 1860 году в "Россике" было уже около 30 тысяч изданий. Огромный размах приобрели дары. В течение 1850-х годов было принесено в дар библиотеке около 90 тысяч книг и периодических изданий. Библиотека регулярно получала от императора "чрезвычайные" пособия на приобретение коллекций и книг. По "высочайшим повелениям" библиотеке передано знаменитое "Древлехранилище" историка М.П. Погодина, собрания П.Ф. Коробанова, почетного корреспондента И.П. Каратаева, книги из Эрмитажа и др. За время директорства Корфа собрание библиотеки выросло до 1 миллиона томов. Немало сил было потрачено Корфом на приведение в порядок неразобранных фондов, на организацию аукционов по продаже дублетов (1850-1854, 1861), это принесло дополнительно свыше 50 тысяч рублей и освободило немало площади для новых поступлений. Корф активно избавлялся от "непрофильных" материалов (коллекций монет, медалей и т.п.) с передачей их в Эрмитаж, Академию Наук, Румянцевский музей, Московскую оружейную палату и другие учреждения.
Он приложил усилия и к переводу "Румянцевского музеума" из Санкт-Петербурга в Москву, благодаря чему появилась нынешняя Российская государственная библиотека. По инициативе Корфа была открыта для публики и библиотека II отделения Собственной его императорского величества канцелярии, содержащая законодательные материалы.
Корфу удалось сделать Публичную библиотеку более доступной и удобной для читателей. 1 декабря 1851 года были утверждены новые "Правила для посетителей". Читальный зал стал работать ежедневно с 10 часов утра до 9 часов вечера, по воскресным и праздничным дням - с 12 до 15 часов. В то время Публичная библиотека была единственной бесплатной библиотекой в Петербурге, открытой для всех желающих, кроме учеников средних учебных заведений, нижних военных чинов и слуг в ливреях. Читательский билет выдавался на год. Отменены ограничения в числе выдаваемых книг, но по-прежнему не выдавались запрещенные цензурой книги, а беллетристика выдавалась с разрешения директора. Для убыстрения получения книг вместо общей тетради введены для записи запрашиваемых книг "требовательные карточки". Качество обслуживания повысилось после введения с 1853 года специальных дежурных в читальном зале. По запросам читателей стали создаваться обширные списки литературы, были установлены два "справочных стола". Начато строительство нового корпуса под читальный зал, закладка которого состоялась 29 июня 1860 года. Зал был открыт 4 ноября 1862 года уже без Корфа. Улучшению обслуживания читателей способствовало и то, что Корфу удалось решить вопрос об увеличении численности библиотечных работников, получить право нанимать внештатных сотрудников, выполнявших основную часть работы по обслуживанию. Во всех помещениях библиотеки были организованы постоянные выставки библиографических редкостей, что помимо пропаганды библиотеки придало ей, по словам Корфа, еще и функцию общеобразовательного музея. Библиотека стала "открытою для всех посетителей справочною книгою". Продолжалась экскурсионная работа для "любопытствующих". В газетах и журналах регулярно публиковались известия о новых поступлениях, нововведениях, выставках. Корф внимательно следил за статьями о Библиотеке, полагая, что "беспристрастная гласность" и "уважение к общественному мнению" помогают Публичной библиотеке идти вперед. Библиотека и ее фонды пропагандировались предпринятыми по инициативе Корфа изданием "Путеводителей", "Отчетов", каталогов отдельных собраний. С 1856 года в "Отечественных записках" помещались списки поступившей в библиотеку отечественной литературы.
Изменения коснулись и внешнего облика библиотеки. Была изменена система отопления: вместо голландских печей в книгохранилищах были устроены пневматические печи в подвалах, сделана новая мебель, установлены новые высокие стеллажи, на которых сделаны приступки и поручни, так что отпала необходимость в переносных лестницах. Полы покрыли паркетом, в залах появились портреты, бюсты, гипсовые статуи, ковры. Изучая в 1856 году библиотечное дело стран Европы в специально предпринятом для этого путешествии (в Вену, Прагу, Дрезден, Лейпциг, Мюнхен, Берлин, Висбаден, Франкфурт, Брюссель и Париж), М.А. Корф пришел к "неожиданному, но весьма приятному для русской народной гордости убеждению": петербургская "Публичка", самая молодая среди знаменитых библиотек, хотя и уступает им по количеству книжных богатств и величине отпускаемых средств, "далеко превосходит их изяществом внешнего своего устройства и удобствами для посетителей". Его неприятно поразило за границей "жесткое равнодушие к публике".
Как уже говорилось выше, М.А. Корф ставил перед собой задачу собрать в Публичной библиотеке все напечатанное на русском языке и все напечатанное о России на всех языках. Известно, что когда в 1836 году Пушкин прибегнул к помощи Корфа в поисках источников по истории Петра Великого, Корф поразил его "богатством библиографических познаний". Как пояснил сам Корф, это связано с его давним намерением "составить полный библиографический каталог всех книг, когда-либо изданных о России". Наброски, оставленные Корфом, включали описание более 1000 сочинений о России на иностранных языках. Как это ни парадоксально, но Корфу удавалось совмещать должность главного цензора России с интересами русской библиографии. Так, например, М.А Корф не только покупал все выходящие в Лондоне публикации Герцена, но и составил особый реестр произведений "вольной русской книгопечатни", став, по сути, первым библиографом А.И. Герцена.
С ноября 1853 года, с первых изданий Лондонской типографии Герцена, ее публикации оказывались в Публичной библиотеке в Петербурге. Корф, увидев в немецкой газете объявление о продаже изданий типографии Герцена, немедленно сообщил об этом графу А.Ф. Орлову, управляющему III отделением его Императорского величества собственной Канцелярии. Тут же были приняты немедленные меры - в прибывающих в Россию номерах газеты объявления о продаже изданий Герцена были вырезаны. Был усилен таможенный надзор за всеми печатными изданиями, ввозимыми в Россию. Помогая строить преграду на пути вольного слова Герцена в Россию, Kopф то же время обеспечил поступление изданий лондонской типографии в Публичную библиотеку. В августе 1854 года Корф получает согласие Николая I на то, чтобы все не только иностранные книги, но и книги, изданные на русском языке, конфискованные на таможне, передавать в распоряжение Публичной библиотеки. Да и сам Корф лично принимал живейшее участие в их розыске и покупке.
Безусловно, им двигали, прежде всего, соображения цензуры, установления контроля за инакомыслием. Но были и другие соображения - Корф действительно стремился к тому, чтобы все напечатанное на русском языке попало в Публичную библиотеку. Примечательны в этой связи два его письма С.Д. Полторацкому, известному библиофилу и библиографу, который предложил Корфу издания Вольной русской типографии. В ответ на это предложение Корф писал Полторацкому в Берлин 5 мая 1854 года: "Часть мерзостей Герцена, из русской его типографии, дошла уже до нас и хранится в библиотеке за моей печатью. Но как у нас еще не все, а именно нет и повестей, то препровождение сюда этих пьес, равно как и всего другого всего легче учредить чрез берлинское наше посольство. По давнишнему моему условию с бароном Будбергом и князем Лобановым, они не откажутся запечатать все это в официальный от посольства конверт на адрес библиотеки и доставить сюда". Примерно также повел себя Корф и осенью 1855 года, получив от Полторацкого четыре экземпляра первой книги "Полярной звезды". Указав, что "Библиотека и ее директор не могут и не должны служить проводником в частные руки печатаемых за границей, без нашей цензуры, русских книг", Корф оставил для библиотеки один экземпляр "Полярной звезды", а остальные три вернул в Берлин.
Всего с 1853 по 1857 год типографией Герцена было опубликовано 33 различных издания, из которых 23 имелись в Публичной библиотеке. В июле 1857 года начал издаваться "Колокол", и из первых пяти номеров "Колокола" у Корфа имелось три из них, в том числе и 4-й номер, где напечатано открытое письмо Герцена Александру II по поводу книги Корфа. Вообще, надо сказать, что из капитальных вещей, изданных в эти годы Лондонской типографией, в "Реестре" Корфа отсутствовали лишь две книги Герцена - "Письма из Франции и Италии. 1847-1852" (1855) и "С того берега" (1855). Первая книга была приобретена библиотекой в 1859 году. Что же касается второй, то она в 1850-е годы не попала в фонды Публичной библиотеки.
Корф внимательно следил за появлением каждого нового произведения, напечатанного на вольном типографском станке, способствуя тому, чтобы меры по ограничению доступа этих изданий в Россию сочетались с действиями, направленными на приобретение их в собственность Публичной библиотеки. Наличие в ее фондах изданий Герцена должно было облегчить правительству организацию похода против Герцена и его вольной печати. Корф самолично получал от регистратора все издания Вольной русский типографии, поступающие в Публичную библиотеку. Таким необычным отступлением от принятых правил начинался особый режим хранения, который установился для изданий Герцена в библиотеке. Эти издания не смешивались даже с книгами, поступавшими в секретное отделение. Они хранились особо и кроме самого Корфа и его заместителя Бычкова, никто из библиотекарей не имел к ним доступа.
Слава М.А. Корфа "как предводителя исторического понимания и всеобщих требований просвещения" распространилась по всей России. В течение 12 лет, с 1849 по 1861 год Корф был директором Императорской публичной библиотеки и много сделал для ее процветания. Но 6 декабря 1861 года Корф оставил пост директора в связи с назначением главноуправляющим II отделением Собственной Его Императорского величества Канцелярии. В 1864-1872 годах он был председателем Департамента законов Госсовета. Связь его с Библиотекой не прерывалась до конца жизни, он был почетным членом Публичной библиотеки. По указанию Александра II, чтобы "сохранить навсегда память об услугах М.А. Корфа для библиотеки", 16 декабря 1861 года тот зал, где находилось Отделение "Россика" был назван "залой барона Корфа" и украшен портретом Корфа, написанным академиком К.А. Горбуновым. В день празднования 50-летия государственной службы Корфа библиотека преподнесла ему отпечатанную в двух экземплярах книгу под заглавием "На память о 9-м июня 1867 года барону М.А. Корфу в день 50-летия его службы", в которой были напечатаны поздравления на 30 языках. Корф ежегодно дарил Публичной библиотеке книги, рукописи, эстампы, принял деятельное участие в составлении и печатании каталога "Россика" в 2 томах.
1 января 1872 года Корф вышел в отставку, за его многолетние труды ему был пожалован графский титул. В свободное время Корф много работал в области русской истории, стал библиографом и историком официозного направления. Был награжден орденами Андрея Первозванного, Александра Невского, Белого орла, Владимира 1-й, 2-й, 3-й и 4-й степеней, Анны 1-й степени и Анны с императорской короной, Станислава 1-й и 2-й степени. Имел чин действительного тайного советника.
Среди главных его трудов: "Принц датский Иоганн в России" (1822), биография предка Корфа - барона Иоганна-Альбрехта Корфа (1847), ряд статей в "Отечественных Записках" об иностранцах - авторах работ о России, монография "Жизнь графа Сперанского" (1861, два тома). Корф является также автором сочиненной для императорской фамилии тайной истории "Брауншвейгского семейства". Он оставил воспоминания о Пушкине, окрашенные недружелюбно-пристрастным отношением к поэту. Книга "Восшествие на престол императора Николая I" служила до начала XX века одним из главных источников для знакомства с событиями 14 декабря 1825 года. Например, А.И. Герцен отозвался об этой книге так: "Отталкивающая по своему тяжелому, татарскому раболепию, по своему канцелярскому подобострастию и по своей уничиженной лести". Защищая декабристов, Герцен писал: "Перед книгой барона Корфа мы не могли, не должны были молчать... Она нас оскорбила и требует ответа". В "Письме к императору Александру II (по поводу книги барона Корфа)" Герцен резко нападает на Корфа за фальсификацию им истории восстания декабристов, за "жалкое, ложное, рабское воззрение на события".
М.А. Корф, видный государственный сановник, сделавший, в отличие от многих других лицеистов "пушкинского призыва", блестящую бюрократическую карьеру в годы царствования Николая I, умер 2 (14) января 1876 года в Петербурге. Похоронили его на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, хотя могилы его матери Ольги Сергеевны (1780-1844) и сестры Елизаветы Андреевны (1804-1832) находятся на Лазаревском кладбище. М.А. Корф был женат на своей двоюродной сестре Ольге Федоровне Корф (1810-1881), дочери обер-коменданта в Митаве, барона Ф.Ф. Корфа.
Через пять лет графиню Ольгу Федоровну похоронили рядом с М.А. Корфом.
Справедливо отмечая, что именно барон Корф открыл "в библиотеке широкие двери просвещению", нужно сказать, что он ни на шаг не отступал от официальной политики Николая I, а цензурное ведомство пользовалось фондами библиотеки в корыстных целях. И все же Корф был прав, ставя себе в заслуги перемены, которые произошли в Публичной библиотеке с его приходом. Перестройка в библиотеке опередила приход реформ в русском обществе более чем на десять лет. Библиотекари - подчиненные М.А. Корфа - всегда тепло вспоминали своего начальника. Он был хорошим организатором, строгим и требовательным, но при этом никогда не обижал и не унижал своих сотрудников, знал цену каждому библиотекарю и относился к ним по-доброму. Этот случай был уникален не только в библиотечном деле прошлого века, но не столь ух часто он встречается и сейчас.
