Митрополит Антоний Вадковский, в миру Александр Васильевич Вадковский, родился 3 августа 1846 года в селе Царёвка (Гремячка) Кирсановского уезда Тамбовской губернии в семье приходского священника Василия Иовлевича Вадковского. С 1858 года отец Василий служил в селе Ширингуши Тамбовской губернии, здесь прошло отрочество будущего митрополита. Маленький Александр много раз слышал от матери Ольги Никифоровны рассказы о чудотворениях на могиле отца Серафима в Саровской пустыни, находившейся тогда в составе Тамбовской епархии. Через полвека сын сельского священника один из немногих поддержал инициативу канонизации преподобного Серафима, казавшуюся тогда почти невозможной, а летом 1903 года возглавил открытие мощей святого. В детстве, когда его отца, бедного провинциального священника, посетил правящий архиерей епископ Феофан Затворник, он благословил именно младенца Александра, и это стало в семье знамением, что его ожидает особая судьба.
До 1858 года семья Вадковских проживала в селе, а затем Александр уехал в Тамбов, где в 1860 году окончил духовное училище и поступил в Тамбовскую духовную семинарию. Там он нередко читал часы на службах у святителя Феофана Затворника и окормлялся именно у него. В 1866 году, после окончания семинарии в Тамбове, 20-летний Александр Вадковский как лучший ее выпускник был принят в Казанскую духовную академию. Поскольку семья его была бедна, его приняли в академию казенным стипендиатом. По воспоминаниям друзей, именно здесь он сложился целиком, в духе интеллигенции 1860-х годов, здесь же обрел на всю жизнь особую любовь к славянофилам, из которых выше всех ставил А.С. Хомякова. Возвышенный идеализм шестидесятников, пронизанный пламенной верой, определил весь строй личности Александра Вадковского.
Учился он весьма успешно и в 1870 году, заканчивая Казанскую духовную Академию, защитил магистерскую диссертацию. Он написал курсовое сочинение "Из истории древнеболгарской церковной проповеди. Константин, епископ Болгарский, и его Учительное Евангелие", которое в 1871 году было выдвинуто, исходя из его основательности, сразу на соискание степени магистра богословия. Окончив Академию, Александр Вадковский остался в ней в качестве преподавателя гомилетики и пастырского богословия. Одновременно с 1874 года Александр работал не только как преподаватель, но и как ученый, и как редактор солидного журнала "Православный собеседник". Начался его путь академического профессора.
В 1872 году 26-летний доцент Александр Вадковский вступил в брак с Елизаветой Дмитриевной Пеньковской. Брак это был уникален. Молодой доцент взял на себя тяжелый крест - его жена была тяжело больна туберкулезом, и он знал, что она обречена на смерть. Для благочестивого православного человека жениться на человеке смертельно больном - это тяжело еще и потому, что нормальный православный человек не думает, вступая в первый брак, о втором браке. Так что это был, действительно, поступок незаурядный.
Его академическая карьера складывалась весьма неплохо, он к этому времени был уже экстраординарным профессором. Перечень ученых званий в Высших учебных заведениях в России был довольно многообразным: приват-доцент, адъюнкт-профессор, экстраординарный профессор, ординарный профессор, заслуженный ординарный профессор. Поскольку каждому профессорскому званию соответствовал определенный чин, то Александр в тот период времени должен был получить чин статского советника. За этим стоял определенный общественный статус и материальное обеспечение. С 1875 года А.Вадковский участвовал в описании рукописей и старопечатных книг библиотеки Соловецкого монастыря, которая была передана в Казанскую духовную академию.
Александр Васильевич воспитывал двух детей, вел преподавательскую деятельность, но вскоре на него обрушились несчастья. В 1879 году умирает его жена Елизавета Дмитриевна. А через три года, в 1882 году, однажды вечером к нему пришел сотрудник журнала "Православный собеседник". Они беседовали о журнальных делах, журналист тот был очень грустный, сказал, что у него дома дети болеют дифтеритом. Он ушел, а через несколько дней оба ребенка Александра Васильевича Вадковского - Борис и Лидия - заболели дифтеритом, и один за другим умерли. Вадковскому было всего лишь 36 лет, а он уже был вдовцом и человеком, потерявшим детей. Через много лет друг митрополита Антония вспоминал, что Вадковский выдержал страшную катастрофу только благодаря вере... Молодой ученый, статский советник, у которого благополучно складывается карьера, мог вступить второй раз в брак, но он сделал другой ответственный выбор - решил всецело посвятить себя церковному служению и принять монашеский постриг.
4 марта 1883 года архиепископом Палладием (Раевым), впоследствии митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским, Вадковский был пострижен в монашество с именем Антония в память об очень уважаемом им Казанском архиерее Антонии (Амфитеатрове). Через два дня, 6 марта, отец Антоний стал уже иеромонахом. Он остался преподавателем академии. Надо сказать, что в начале 1880-х годов в Казанской духовной академии не было ни одного монаха ни среди преподавателей, ни среди студентов. Его пострижение в монашество было воспринято профессорско-преподавательской корпорацией как какое-то юродство; он был вторым монахом после ректора среди преподавателей Казанской Академии, большинство же были миряне. Им казалось странным, что освободившийся от пут семьи вдовец, у которого весьма благополучно складывается карьера, вдруг обрек себя на такую жизненную стезю.
14 ноября 1883 года иеромонах Антоний (Вадковский) был возведен в сан архимандрита и стал настоятелем Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, но продолжал оставаться профессором Духовной Академии. Это был прецедент, для Казанской Академии необычный. Антоний не был монахом "условным", он действительно совершал в монастыре монастырскую службу, монашеское правило, и его монашество было своеобразным вызовом весьма секуляризованной профессуре Казанской Академии. Отец Антоний имел большое влияние на студентов, пользовался всеобщей любовью. 8 ноября 1884 года он получил назначение на должность инспектора Казанской духовной Академии, что было, безусловно, полезно, ибо он своим личным авторитетом человека аскетической жизни, своим монашеским саном подвигал студентов, к которым относился всегда весьма мягко, терпимо, на действительно серьезную духовную жизнь. При этом он продолжал свою научную работу, но она, конечно, занимала меньше места в его жизни.
В 1885 году в Казань приехал Константин Петрович Победоносцев. Он познакомился с архимандритом Антонием, который произвел на него очень хорошее впечатление. Победоносцев оценил не только благочестивого монаха, но и хорошего церковного администратора, просвещенного ученого. Уезжая из Казани, всесильный тогда Победоносцев сказал ему, что он должен ожидать в ближайшее время перемен в своей жизни. В том же году стали поступать сведения о том, что отцу Антонию готовится назначение в Петербург. Действительно, вскоре его перевели сначала в Москву, а затем в столицу, он становится инспектором Петербургской духовной академии, с которой спустя несколько лет его имя будет связано уже неразрывно. Это был только первый шаг к его, оказавшейся впоследствии блестящей, петербургской карьере. Пробыв два года инспектором, архимандрит Антоний 15 апреля 1887 года был назначен ректором Санкт-Петербургской духовной академии, которая переживала период удивительного расцвета. Достаточно сказать, что это было время, когда в Академии сформировались такие выдающиеся наши иерархи, как Михаил (Грибановский), Антоний (Храповицкий), Сергий (Страгородский), Тихон (Белавин). Владыка Антоний был не только блестящим педагогом, но и человеком редкой отзывчивости, благородства и такта. Интересно, что своим любимым русским святым владыка Антоний называл Тихона Задонского, он очень любил и Серафима Саровского и после его канонизации устроил для себя за городом скит с Серафимовской церковью.
3 мая 1887 года архимандрит Антоний был хиротонисан во епископа Выборгского, викария Санкт-Петербургской епархии. Еще будучи профессором Петербургской академии, отец Антоний организовал среди семинаристов миссионерский кружок, участники которого шли проповедовать не только в храмы, но и в общественные места, в ночлежки, в тюрьмы. Сам владыка считал проповедь делом всей жизни: лично творил дела милосердия, был создателем и членом многих благотворительных обществ, восстановил практику посещения церковнослужителями тюрем, сам ходил к заключенным, по древней традиции, в Пасхальную неделю. Епископ Антоний стремился к тому, чтобы студенты активно, уже со студенческой скамьи, приобщались к конкретному церковному служению. Он всячески поощрял участие студентов в приходской жизни, их просветительскую деятельность на приходах.
Обновленческий митрополит Вениамин (Муратовский) Московский, председатель Святейшего Синода и православных церквей в СССР, позднее так оценивал архимандрита Антония: "Он был в высшей степени скромный, ко всем доброжелательный, - особенно - к обездоленным, бессребреник в истинном смысле этого слова, деликатный, ровный со всеми в обращении, ласковый, но не теряя, однако, своего архиерейского достоинства, ко всем доступный, принимая не только днем, но даже вечером. В течение моего служения при нем я ни разу не видел, с кем бы он говорил повышенным тоном. Никогда его не видели раздраженным. Одевался он всегда в скромную, черного цвета, одежду, ездил в скромной карете. Когда он вступил в управление епархией, то, по ознакомлению с последней, первым долгом почел он обойти все помещения Александро-Невской лавры, начав с послушнических и кончая помещениями викариев. Заметив, что послушники живут скученно в неопрятных келиях, он распорядился последние расширить и отремонтировать заново. Весьма часто, в воскресные и праздничные дни, он имел обычай обедать со всеми монашествующими в братской трапезе. В великие праздники Св. Пасхи и Рождества Христова он имел благочестивый обычай посещать дома заключений, проводя в таковых по нескольку часов, обходя все помещения. Посетил он и не однажды Шлиссельбургскую крепость. Из последней взял себе на поруки одного, кончившего курс в Духовной Академии, предоставив ему одну из своих комнат и полную свободу... Кроме того, он за неимением свободного времени, поручил посещать тюремные больницы одной своей попечительнице, имевшей возможность через эту близость облегчить участь заключенных. Он старался облегчить свободу учащейся молодежи, которая, за свое тяготение к либерализму, подвергалась репрессиям".
Фигура епископа Антония была чрезвычайно заметной, и когда через 5 лет, 18 октября 1892 года постригавший его владыка Палладий стал митрополитом Санкт-Петербургским, он получил новое назначение. Уже 24 октября 1892 года, владыка Антоний получил свою первую кафедру - стал архиепископом вновь образованной Финляндской епархии. В это время его представили императрице Марии Феодоровне, которая покровительствовала митрополиту Антонию, как и многим другим выдающимся деятелям нашей церковной и государственной жизни. Попав в Финляндию, архиепископ Антоний оказался в очень сложном положении. Дело в том, что Великое княжество Финляндское, получив автономию от России, жило самостоятельной жизнью. Что касается православных, то подавляющая часть православных финнов (карелов) находилась на территории Олонецкой губернии, а в Финляндии православных было очень мало, основную их часть составляли русские чиновники и военные; вопрос о Православной Миссии среди финнов в Финляндии стоял остро. Финское население относились к Православию настороженно, рассматривая Православие, как одну из форм усиления русского влияния в Финляндии. Этого финны не хотели, и нужно было проявлять чрезвычайную деликатность, что и было свойственно архиепископу Антонию. И он с безусловной деликатностью, но весьма активно осуществлял Православную миссионерскую деятельность.
Пребывание в Финляндии не изолировало архиепископа Антония от высшего церковного управления. В 1893 году он возглавил комиссию по диалогу со старокатоликами, которые тогда рассматривали перспективу возвращения в Православную Церковь. Эта перспектива была чрезвычайно реальной: у старокатоликов не было евхаристического общения с протестантами, они не приняли постановлений Первого Ватиканского собора и имели православную догматику. В те времена Католическая церковь, запрещавшая даже совместную молитву с некатоликами, не могла быть партнером в диалоге Церквей. Но старокатолики, отколовшиеся от Католической церкви из-за непризнания догмата о безошибочности Папы Римского, настойчиво искали соединения с Православием. Вопрос о соединении Церквей, в частности о соединении со старокатоликами, был воспринят им с полным сочувствием, но при строгом соблюдении принципа: Православная Церковь, как единственная хранительница Вселенского Православия, не может делать никаких уступок, которые бы содержали отступление от Вселенского Православия.
За время пребывания его на кафедре, число приходов в Финляндии возросло с 23 до 37 (это говорит о том, насколько слабые были позиции Православия в Великом княжестве), было создано два журнала на русском и на финском языках, начала работу комиссия по переводу богослужебных книг на финский язык. Антоний создал первый женский монастырь в Финляндии, но главным своим делом, исходя из специфики религиозной жизни финнов-лютеран, он считал церковное просвещение. Успешно создавались церковно-приходские школы (70 школ на 37 приходов), начался процесс постепенного обращения финнов в Православие, процесс медленный, который существенно не повлиял тогда на религиозную ситуацию в Финляндии, но по существу сделал впоследствии неизбежным возникновение существующей и ныне Финской Православной Церкви.
Исходя из специфики миссии в лютеранской стране, большое значение Антоний Вадковский уделял благотворительности. Он создал епархиальное попечительство (богадельню для православного духовенства и его семей). Но при этом он не растворился в деятельности внешней, социально-просветительской, а оставался монахом. Короткие периоды отдыха архиепископ Антоний проводил в Ильинском скиту на одном из островов Ладожского озера, где жил в простой монашеской келье, как простой монах, совершая монашеское правило.
В 1892 году в Санкт-Петербурге появилась книга архиепископа Антония "Из истории христианской проповеди", где были собраны все его многочисленные работы по гомилетике. Этот солидный фолиант стал основанием для того, чтобы в 1895 году Казанская Академия присвоила арх. Антонию степень доктора церковной истории, он избран почетным членом всех российских духовных академий, благодаря активному участию в богословском диалоге с западными христианами имя владыки Антония становится известным всему миру. За большие заслуги 14 мая 1896 года Антоний Вадковский был награжден панагией, украшенной драгоценными камнями.
В 1897 году Финляндский архиепископ участвует в епископской хиротонии архимандрита Тихона (Белавина), впоследствии Патриарха Московского и всея России, а в июне 1897 года состоялся исторический визит архиепископа Антония в Англию. Приглашение было по случаю шестидесятилетия королевы Виктории. Это был первый визит такого высокопоставленного иерарха Русской Православной Церкви в Англию, а тогда стоял вопрос и о диалоге с англиканами. Его личность произвела очень благоприятное впечатление, архиепископ Антоний получил докторские степени Кембриджского и Оксфордского университетов. Он проявил себя не только дипломатом, но и богословом, способным вести конструктивный диалог, свидетельствовать о Православии в стране, в которой чрезвычайно сложно было поколебать протестантские устои. Тем не менее, пребывание в Англии Антония (Вадковского) открыло для него сердца многих англичан, с которыми он общался; это была очень успешная поездка.
Он вернулся в Россию, и в Рождество 1898 года (25 декабря) появился указ о возведении его в сан митрополита и назначении его митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским после скончавшегося митрополита Палладия, далеко не лучшего иерарха, занимавшего эту кафедру. В день назначения его митрополитом владыка Антоний Вадковский был пожалован белым клобуком и наперсным крестом из драгоценных камней. Первую свою литургию митрополит Антоний отслужил на Рождество в Исаакиевском соборе и 27 декабря въехал в митрополичьи покои в Александро-Невскую Лавру. Он стал первенствующим иерархом Русской Церкви.
Нужно отметить его удивительный стиль управления епархией, его удивительный образ жизни. Митрополит Антоний продолжает практику регулярного посещения тюрем, причем, он обязательно посещает тюрьмы в Светлую Седмицу, как это было в допетровской Руси (когда и царь посещал узников, и митрополит Московский). Он активно начинает организовывать материальную помощь заключенным, возвращается к практике использования "права печалования". Одновременно митрополит Антоний осуществлял очень большую деятельность в сфере социальной благотворительности. Он являлся председателем совета Императорского человеколюбивого общества, председателем Попечительства Марии Александровны о слепых, участвовал в деятельности созданного под покровительством императрицы Александры Феодоровны Братства во имя Царицы Небесной.
Митрополит Антоний отменил торжественные трапезы, парадный выезд. Он не имел никогда шелковой рясы и ходил всегда в шерстяной; по тем временам было удивительно, что первенствующий иерарх Церкви так аскетичен. Оклад у него по тем временам был немалый: 4000 - годовое содержание и 25000 - доля кружечного сбора. Из этих 29000 сразу шли в благотворительные организации, в которых он участвовал, - 27000; а 2000 он, как правило, раздавал клирикам, которые к нему приходили, раздавал всем тем, кто нуждался. При этом митрополит Антоний никогда ни к кому не обращался на "ты", что в церковной среде было необычным. Его мягкость, открытость, деликатность не мешали ему быть человеком принципиальным в вопросах, касающихся Церкви и веры.
Еще один пример, очень характерный для митрополита Антония - его участие в деле Л.Н. Толстого. Синод принял указ об отлучении от Церкви графа Льва Толстого 16 марта 1901 года. Указ был напечатан в "Миссионерском обозрении", в июньском номере. Это решение Синода обросло различными легендами. Вспомните, например, рассказ Куприна "Анафема", где главный герой, диакон, прочитав с умилением повесть Толстого "Казаки", вспоминает, что ему нужно идти в храм и провозглашать анафему Толстому, но он вместо анафемы произносит многолетие. Никакого распоряжения об анафематствовании Толстого в храмах не было, хотя, в принципе, после этого указа его можно было анафематствовать вместе с еретиками в чине Торжества Православия. Может быть, кто-то так и делал.
Толстой узнал об этом указе в Ясной Поляне. Отправляясь на прогулку, он увидел свежие газеты, прочитал указ и пошел гулять, а 4 апреля направил письмо в Синод. Как видно, сам Толстой ни в коей мере не оспаривал справедливость синодального указа и лишний раз декларировал свои воззрения. Эти воззрения - радикальное сектантство, которое, конечно, делает его во многих случаях еретиком. Интересно, что указ Синода вызвал бурю возмущения со стороны "передовой" общественности, со стороны либеральных органов печати. Сами они, сплошь и рядом унижавшие Церковь, почему-то стали предъявлять Церкви претензии. Митрополит Антоний все спокойно и терпеливо переносил. Семейство Толстого имело связи в аристократических кругах. Но митрополит Антоний был принципиален, и в истории Церкви произошел акт чрезвычайно значимый.
Характерно, что владыка старался не допустить опрометчивых шагов по отношению к Л.Н. Толстому, чей уход от кафолического Православия стал грозным предвестием крушения всех связей между государственной Церковью и либерально настроенным обществом. Подписав, как первенствующий член, Определение Синода о графе Льве Толстом, митрополит с большим тактом ответил на экспансивное письмо Софьи Андреевны и в дальнейшем многократно давал понять Толстому, что для него дверь в Православную Церковь не закрылась навсегда. Сама форма Определения - свидетельство об отпадении Толстого от Церкви - является плодом редакторской работы митрополита Антония (первоначальный вариант обер-прокурора Победоносцева представлял собой не свидетельство, а отлучение). Но интуиция любви привела владыку позднее к сожалению о том, что Определение вообще было выпущено. В этой связи мемуарист говорит, что митрополиту Антонию очень хотелось отменить ежегодные анафематствования в первое воскресенье Великого Поста.
Через два года, в 1903 году, митрополит Антоний принял участие в очень важном церковном событии - открытии мощей преподобного Серафима Саровского и его канонизации. Нужно сказать, что за весь синодальный период у нас было всего 5 канонизаций, и только в царствование Николая II канонизации стали осуществляться у нас последовательно, в соответствии с канонами. В этот период было осуществлено 7 канонизаций. Особенно важна канонизация преподобного Серафима Саровского, ибо она явила традиционное почитание святых в Русской Церкви как всенародное явление.
Огромную работу митрополит Антоний проводил в Святейшем Синоде, присутствующим членом которого он был с 27 октября 1892 года. В 1895 году он был утвержден Святейшим Синодом в степени доктора церковной истории, с 1898 года стал постоянным членом, а 9 июня 1900 года первенствующим членом Святейшего Синода. В 1906 году Антоний состоял председателем Высочайше учрежденного при Святейшем Синоде особого присутствия для разработки вопросов, подлежащих рассмотрению Всероссийского собора.
Вся деятельность владыки в области церковных реформ была строго продумана, лишена всякой политической конъюнктуры и поставлена на серьезное каноническое и церковно-научное основание. Особенно хорошо это видно из материалов Предсоборного присутствия, работавшего под председательством митрополита Антония в январе 1906 года в связи с ожидаемым Поместным Собором. От разговоров о Соборе к созыву Предсоборного присутствия удалось перейти благодаря записке митрополита Антония, поданной императору в 1905 году. Владыка Антоний просил разрешить совещание архиереев Русской Церкви с участием богословов, приходского духовенства, мирян, но без участия каких бы то ни было представителей государственной власти. Эти годы, ознаменованные активной борьбой митрополита Антония за Собор, поставили его перед необходимостью решать и качественно новые для Церкви задачи. Это было связано с тем, что после манифеста 17 октября 1905 года была учреждена Государственная Дума.
Отныне все законы, в том числе и те, что касались Церкви, должны были обсуждаться, разрабатываться и приниматься появившимся в России двухпалатным Парламентом, состоящим из Государственной Думы, избиравшейся по определенному закону, и Государственным Советом, частично избиравшимся, частично состоявшим из лиц, назначенных императором. При этом совершенно естественно, что в Государственную Думу должны были попадать люди и инославных исповеданий, и просто враждебные Церкви. Эти люди получали возможность обсуждать решения государственной власти законодательного характера, которые имели отношение к Церкви. Причем, в таком положении оказалась именно Православная Церковь. Например, синодальная смета, которая определяла объем помощи государства Церкви, должна была утверждаться в Государственной Думе и Государственном Совете - притом, что материальное положение иных конфессий никакого контроля со стороны этих органов не имело. Возникала, действительно, серьезная проблема. Радикальный способ решения этой проблемы - серьезные изменения основных законов России и, хотя бы, выведение законов, касающихся Церкви, из компетенции Государственной Думы и Государственного Совета с тем, чтобы Синод обсуждал какие-то вопросы, и только Государь имел бы право утверждать синодальные решения. Но такого рода изменения не были осуществлены вплоть до 1917 года, поэтому уже в 1905-1906 годах остро встал вопрос о том, как относиться к возможности участия духовенства в деятельности Государственной Думы.
Другой важный вопрос касался того, нужно ли духовенству участвовать в деятельности политических партий? Позиция митрополита Антония была в этом отношении очень определенная. Он был категорически против участия духовенства в деятельности политических партий - каких бы то ни было. Он был против того, чтобы духовенство получило активное избирательное право, он признавал возможным только пассивное избирательное право. Представители духовенства могут участвовать в выборах как граждане России, но баллотироваться на выборах, выставлять свои кандидатуры они не должны иметь права. Он очень опасался, что Церковь начнут использовать различные политические силы в своих интересах, что будет предпринята попытка создать клерикальную партию. И, таким образом, если церковная иерархия будет занимать ту или иную политическую позицию, это может подорвать и без того уже не очень прочный ее авторитет в обществе. В общем и целом нужно сказать, что позиция митрополита Антония была весьма в этом отношении последовательная и правильная. Но не все так смотрели на ситуацию. В частности, синодальные чиновники были настроены подчас иначе. И уже в 1906 году произошел конфликт, который прогремел по стране.
В 1905 году возникло несколько крайне правых монархических организаций, которые считали, что именно они выражают интересы Церкви, а значит, Церковь должна поддерживать их и всю силу своего авторитета полагать для их победы на выборах и в политической жизни страны в целом. Крупнейшая из организаций такого рода была организация "Союз Русского Народа", у которой был даже свой храм недалеко от Конюшенной площади. И в 1906 году руководитель этой партии, А.И. Дубровин, пригласил митрополита Антония освятить знамена этой организации в Михайловском манеже. Митрополит Антоний категорически отказался не только освящать знамена "Союза русского народа", но даже присутствовать на его собраниях. А.И. Дубровину, создателю и главе Союза, владыка Антоний прямо объявил, что считает его приверженцев террористами. После этого черносотенные газеты начали кампанию травли митрополита. В органе "Союза Русского Народа", в газете "Русское знамя", была опубликована статья с гнусной клеветой на митрополита Антония, еще несколько правых газет выступили с такими же статьями. Говорили, что он - сторонник разрушения монархии и заигрывает с либералами. Поток клеветы и оскорблений был до такой степени неприличен, что в конце концов Дубровин был вынужден вновь посетить владыку, на этот раз - чтобы публично просить у него прощения. Но митрополит Антоний был непреклонен. Он до конца своих дней настаивал на том, что духовенство не должно участвовать в политических партиях и даже в деятельности Государственной Думы. Сам он 22 апреля 1906 года был избран членом Госсовета, но уже 27 июня он демонстративно отказался от этой должности.
Владыка настаивал на исключении из законодательства формулировки "господствующая Церковь" на том основании, что господство - нехристианская идея. Он всегда был врагом обскурантизма в среде духовенства, отстаивал обязательность для каждого пастыря самого серьезного, всестороннего образования и высоко ценил образованных священников. Попечение владыки о Церкви не ограничивалось только деятельностью, связанной с жизнью Церкви Российской. Митрополит Антоний был активным поборником православного единства, много сделавшим для оживления связей с Церквами Востока. Почитатель славянофилов, он стремился сделать все от него зависящее для блага Православия среди славянских народов.
Количество благотворительных организаций, в работе которых митрополит принимал активное участие, едва ли можно точно подсчитать. Владыка Антоний открывал и новые, ранее не испытанные пути благотворительности. В бытность Петербургским митрополитом он основал братство для помощи людям, страдающим болезнью Дауна, эпилепсией, психическими расстройствами. Митрополит Антоний хорошо знал народную жизнь, ему была известна горькая участь изгоев общества, подвергавшихся жестокому обращению. Он основал Христианский союз образованных женщин и девиц, члены которого отправлялись читать вслух Библию (вспомним уровень неграмотности в старой России) в тюрьмы, больницы, богадельни. Владыка опекал еще несколько учреждений, оказывавших прямую помощь обездоленным или боровшимся с пьянством. Предметом особой заботы митрополита было Христианское содружество учащейся молодежи, объединявшее студентов высших учебных заведениях. Личным подвигом владыки были посещения петербургских тюрем, беседы с заключенными, материальная и духовная поддержка. Он был почётным членом Петербургской Академии Наук (1899); Казанской, Московской и Петербургской духовных Академий (1892), Императорского Православного Палестинского общества (1893), Петербургского Совета детских приютов (1887).
Последние несколько лет жизни его здоровье ослабло. Болезнь митрополита Антония стала усугубляться в 1910-1911 годах. Последний раз он посетил Синод 16 октября 1912 года, будучи тяжело больным. Остается только добавить, что владыка был монархистом, но в духе все того же идеализма людей 1860-х годов. Инсульт, который свел митрополита в могилу, случился с ним 24 октября 1912 года из-за сильного утомления на молебнах 5, 17 и 21 октября, в дни, посвященные Дому Романовых. Митрополит, чувствовавший недомогание, мог послать служить вместо себя одного из своих викариев, но не сделал этого. Владыка привык жертвовать собой, а молитва за пошатнувшийся уже царский престол была для него неотделима от молитвы "о мире всего мира". Епископ Православной Российской церкви митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский) скончался в Петербурге 2 ноября 1912 года. По его желанию, он был погребен в Александро-Невской лавре, на братском участке Никольского кладбища под простым деревянным крестом.
Его уход из церковной жизни был очень печальным явлением, потому что личность митрополита Антония была настолько авторитетна, что во все эти годы общероссийских смут ему удавалось объединять нашу церковную иерархию, в особенности, в вопросах церковных преобразований. Он умел расшевелить пассивную массу духовенства, и в то же время умел умерять требования радикальных реформаторов, и, пока он был жив, серьезных конфликтов среди иерархии не было. Единственная сфера, в которой ему не всегда удавалось предотвратить конфликты, - это сфера политики.
Отпевали его в Троицком соборе Александро-Невской лавры. Возглавлял заупокойную службу Владимир (Богоявленский), митрополит Московский, который стал его преемником на Петербургской кафедре, сослужило с ним 22 архиерея, и во второй паре архиереев на этом богослужении стояли два архиепископа: Антоний (Храповицкий) и Сергий (Страгородский). Оба они очень уважали митрополита Антония, оба были ближайшими его сподвижниками в работе Предсоборного Присутствия и, вообще, во всей предсоборной деятельности. Эти два человека, которые потом, через 15 лет, окажутся непримиримыми противниками, возглавят две основные Русские Православные церковные юрисдикции, в тот момент были рядом, и как будто с митрополитом Антонием они хоронили того иерарха, который, может быть, смог бы их примирить, доживи он до того времени. Вообще отпевание было удивительным событием: 23 архиерея, 60 архимандритов и митрофорных протоиереев, около 150 священников и иеромонахов, почти 250 служащих священнослужителей.
