Известный эстрадный актер и пародист Виктор Чистяков родился 30 июня 1943 года в Ленинграде. Он родился в семье, не имевшей отношения к искусству, тем не менее родители обратили внимание на артистическую одаренность сына (в три года после просмотра балета "Лебединое озеро" Виктор искусно подражал всем артистам) и со 2-го класса школы мальчика отдали в хореографическое училище им. А.Я. Вагановой. Однако в 7 классе из-за перегрузок, сказывавшихся на здоровье, по настоянию отца Чистяков из училища ушел. Но вскоре он поступает в музыкальную школу и оканчивает ее по классу кларнета. В 1962 году Виктор поступает на актерский факультет Ленинградского Государственного института Театра, Музыки и Кино (ЛГИТМиК).
Курс был экспериментальным, в систему воспитания будущих актеров педагоги Т.Сойникова и С.Гиппиус включали этюды на подражание зверям и птицам. Именно здесь, в институте, В.Чистяков обрел умение владеть интонацией, голосом, мимикой, жестом. Он учился на драматическом курсе, а не на курсе эстрады, но уже тогда пародировал всех - преподавателей, студентов, друзей… На учебных занятиях в институте этот его дар никак не развивался, но в жизни он это делал беспрерывно. Виктор постоянно участвовал в студенческих концертах, ни один капустник не проходил без его участия, и именно здесь впервые прозвучали вокальные пародии на И.Козловского, С.Лемешева, Лялю Черную. Дипломной работой Чистякова был Король в "Обыкновенном чуде" Е.Шварца.
По окончании института (1966) актер сразу же был приглашен в Ленинградский драматический театр им. В.Ф. Комиссаржевской, где дебютировал в спектакле "Принц и нищий" по Марку Твену в роли нищего Гэмфри. В театр Комиссаржевской Чистяков попал в безвременье, он пришел, когда там уже были преданы забвению идеи Таирова и Вахтангова, это был уже обычный советский театр. И вскоре Чистяков стал работать на эстраде. Люди приходят на эстраду разными путями. Чистяков пришел от невозможности реализовать в театре полностью свою природу, свое дарование. Он был очень одаренным человеком, но его индивидуальность, хрупкая, инфантильная, входила в противоречие с имиджем советского героя. У него была слишком нежная душа, которая явно не отвечала потребностям строителя светлого коммунистического будущего. Виктор очень страдал от своей ситуации в театре. Хотя спектакль "Принц и нищий", где он играл, получил какое-то звание на театральном смотре, но это был средний спектакль, а других ролей у него в этом театре фактически не было. Чистяков переживал, Агамирзяна не любил, считал его режиссером бесперспективным, совсем не верил, что тот даст ему развернуться.
Бытовало мнение, что Чистяков как актер драматический - средний. Он мечтал попробовать себя в другом театре, выйти из заколдованного круга. Ему настойчиво советовали уехать в Москву, и Чистяков уже был готов к этому. Он хотел пойти к Любимову в Театр на Таганке, но поставил условие, что пойдет туда только вместе с женой, на что мэтр возразил, что условия ему ставить нельзя: "Чистякова беру, без всяких проб, просмотров, а жену - нет!" Виктор категорически отказался даже попробовать встретиться с Любимовым, чтобы поискать компромиссный вариант. Театральная судьба Чистякова складывалась не так удачно, как бы хотелось. Притом он категорически не хотел бросать театр, не хотел уходить, цеплялся за него. В 1971 году Чистякова с женой взял к себе Б.Голубовский в Московский Театр им. Гоголя. Взял к себе, не задумываясь. Чистяковы уже нашли в Москве квартиру в районе Белорусского вокзала, не успели только оформить все документы по обмену и переехать. А пока они жили в театральном общежитии.
В театре у Чистякова не сложилось, но, открыв жанр музыкальной пародии, он стал невероятно популярен. Он появился на эстраде в 1968 году вскоре после чешских событий. Впрочем, никакой опасности для властей он не представлял, а для интеллектуальной оппозиции не представлял никакого интереса. Но Чистяков представлял огромный интерес как самоценный акт искусства. Он был человеком очень театральным, жил в своем мире, достаточно замкнутом, очень хрупком. Ему не требовалось каких-то политических дебатов на сцене. Он занимался искусством.
В 1968 году он сделал номер "Радиоконцерт по заявкам для тех, кто не спит". Абсолютный слух и богатство голосового аппарата сочетались у артиста с блестящим даром имитатора, пародиста. Он начал с пародий на Утесова, Лемешева, Шульженко, а потом менял и добавлял номера. Феноменальный голосовой диапазон Чистякова позволял подражать как бархатному голосу Леонида Утесова, так и тенорам Сергею Лемешеву и Ивану Козловскому, но особенный восторг публики вызывали женские образы - Мирей Матье, Клавдии Шульженко Людмилы Зыкиной, Эдиты Пьехи и других звезд того времени. В конце шестидесятых - начале семидесятых не было на нашей эстраде популярней артиста, чем Виктор Чистяков.
Пародируемые, как правило, тепло относились к выступлениям артиста, хотя подчас в его пародиях было что-то едкое... Например, довольно издевательская пародия была на Эдуарда Хиля… Николай Сличенко очень сокрушался по поводу пародий. Полад Бюль-Бюль Оглы просил, чтобы его Виктор не пародировал, ему это не нравилось, он говорил, что все это не похоже… Особенно "отличалась" в этом смысле Людмила Зыкина. Рассказывают, что вместо того, чтобы испугаться всесильной в ту пору певицы, Чистяков весело отвечал: "Ну не нравлюсь я ей такой щупленький", и вновь выходил на сцену.
А вот Клавдия Шульженко, услышав, как поет Чистяков (он прекрасно исполнял ее знаменитый "Синий платочек"), с удивлением воскликнула: "Это же я пою!" Узнаваемость персонажей в пародиях Чистякова была абсолютной, в какие-то моменты было даже страшновато. Когда он один в один пел, допустим, Анну Герман, то было в этом что-то патологическое, становилось немножко страшно. Это была даже не пародия, не эстрадный номер, а цирковой трюк. Казалось бы, подражание - простая вещь.
Но у него это получалось гениально. Равного ему по изяществу, артистизму, не было на эстраде. Как-то на радиостанции "Юность" прокрутили запись куплета песни в исполнении Майи Кристалинской, а затем - в исполнении Виктора Чистякова, и предложили слушателям определить и написать письма: какой же куплет поет Кристалинская, а какой - Виктор? И люди не могли угадать! В том числе и те, кто знал прекрасно его манеру, технику, его интонации. Просто невозможно было отличить: один в один Кристалинская! Иногда доходило до того, что те, кого он пародировал, сами путались и не могли отличить свой голос от голоса Чистякова. Как это, например, произошло с Клавдией Шульженко. Его друг, народный артист России Илья Резник как-то сказал, что Чистяков часто пел даже лучше тех исполнителей, которых пародировал: по чистоте звучания, по чистоте интонации, по образу.
Вот что вспоминал Геннадий Викторович Хазанов о своем коллеге: "Виктор был феноменом. Артиста с таким тембром голоса на эстраде не существовало, причем ему запросто удавались и женские партии". И что сразу бросалось в глаза - номера Чистякова были художественно совершенны, тембровую окраску голосов он передавал абсолютно узнаваемо. Но артист не преподносил свою феноменальную способность как голый трюк, он создавал образ. Здесь диапазон его возможностей тоже был широк - от мягкой иронии (Людмила Зыкина и Ольга Воронец) до искреннего уважения к пародируемому персонажу (Леонид Утесов). Все его пародии были умными и ироничными. Чистяков был не просто пародист, не просто имитатор. Не случайно среди своих коллег по жанру Чистяков резко выделялся - и фантастической музыкальностью, и тонкостью передачи манеры пения своих персонажей. Но за всем этим очень ясно читалась его собственная личность, он не растворялся в изображаемом человеке, всегда это делал со своим отношением, со своим взглядом на звезду. Именно этот взгляд-то и был интересен, а не простой эффект копирования.
Он с легкостью создавал свои звуковые образы совершенно разными голосами, в совершенно разной манере. Сочетание природной одаренности, мастерства, уважения к тому, что он делает, делало его уникальным. Рассказывают, что когда снимался документальный фильм о Лемешеве, где были отрывки из его произведений, в одной из арий были какие-то ноты, которые певец, находясь уже в преклонном возрасте, был не в состоянии взять. Лемешев долго мучался, пытаясь перезаписать музыкальную фонограмму. И тогда возникла идея попросить Чистякова выполнить такой трюк, что Виктор проделал блестяще. Даже если предположить, что это только легенда, то она могла бы иметь место, потому что Виктор блестяще имитировал любого из своих персонажей. Он мечтал петь своим голосом, говорил: "Я не знаю, какой у меня голос". Но у него ничего даже отдаленно не получалось в тех пробах, которые он делал. Это было совершенно ни на что не похоже, Виктор все время сбивался на пародийность. Ведь у него не было никакой певческой школы, часто болели связки, он страшно мучился.
Чистяков много работал на эстраде, не жалея сил. Он выступил в тысяче с лишним концертов. Однажды за 10 дней новогодних каникул он дал 60 концертов. Он сжигал себя бесконечными поездками, одно его имя в афишах гарантировало аншлаг. Чистяков участвовал в большом количестве теле- и радиопередач, праздничных концертов. Все, кто хотя бы раз видел его выступление - и обычные зрители, и профессионалы - признавали: Виктор Чистяков был гением пародии. Его знаменитый "концерт по заявкам" не сходил с экранов телевизоров. С ним он выступал до последних дней своих. Виктор Чистяков завершал большинство концертных программ, где ему доводилось выступать. Это был стопроцентно звездный номер. Тексты пародийных номеров писали Чистякову его коллеги по театру, артисты С.Ландграф и И.Резник, в дальнейшем он много работал с поэтом Ю.Энтиным. Одаренный артист был замечен, он стал лауреатом смотра творческой молодежи Ленинграда, записал пять песен на слова Энтина к мультфильму "Голубой щенок". У него могла получиться очень интересная карьера в мультипликации - поэты и композиторы писали специально для него, а Геннадий Гладков задумал вторую серию "Бременских музыкантов" с голосом Чистякова… Но в итоге "Голубого щенка" озвучивали Александр Градский, Михаил Боярский, Андрей Миронов, Алиса Фрейндлих... Хотя все эти роли делались для Чистякова. Он же успел только сделать запись Рыбы-пилы под рояль.
Увы, единственная пластинка вместила все, что артист записал при жизни. Его жизнь оборвалась, когда ему было только 28 лет. Геннадий Хазанов, который работал с Чистяковым на одном из последних его концертов, в Свердловске, в апреле 1972 года, вспоминал: "Мы шли по улице, и вдруг Виктор, остановившись, говорит: "Знаешь, я, наверное, не умру своей смертью". Я ему: перестань говорить чушь. А он так посмотрел на меня, но ничего не сказал, а вскоре произошла эта чудовищная авиакатастрофа".
Все, кто знал Виктора, были потрясены его смертью, и в то же время, когда это произошло, многие поняли, что он каким-то образом постоянно горел, сгорал, и была в нем устремленность ОТСЮДА. Устремленность от этого мира придавала ему эту его странность, это ощущение некоей фантастичности происходящего. По словам друзей, все время было ощущение, что он куда-то летел. Летел над этим миром, над этой жизнью. Казалось, Виктора не слишком интересовали какие-то материальные подробности его существования, главным было совершенно другое... За несколько дней до смерти он вдруг неожиданно вернул все долги. Последние дни - это подтверждается его последней фотографией - он на концерты приходил в черной рубашке. Носил светло-голубой костюм и черную рубашку. На этом последнем концерте в Колонном зале в Москве ведущий Борис Брунов спросил его: "Витя, не кажется ли вам, что это не концертная рубашка?" А он ответил: "Борис Сергеич, ну что вы ко мне пристали, может быть, у меня траур". Это было фактически за несколько часов до его гибели. А вскоре в Колонном зале у рояля за кулисами с Левоном Оганезовым они дурачились, импровизировали, смеялись, и никому не могло прийти в голову, что такими были вообще последние часы его жизни. В нем была заложена фатальность, что все было заранее предначертано…
Чистяков был приглашен участвовать в концерте, посвященном 25-летию Харьковской оперетты. Самолет на Харьков должен был вылетать 18 мая 1972 года, в 10 часов 38 минут. Накануне он засиделся допоздна в гостях у Энтина, а вернувшись домой, не сразу лег спать. По рассказам его жены Натальи, как раз в эти дни фотограф дал Чистякову огромную пачку фотографий, и он их стал зачем-то подписывать, на обратной стороне. Наташа говорила: "Ложись спать! Успеешь еще подписать!" С ее слов, он ответил: "Не мешай, я знаю, что делаю", и в этом Наталья тоже усматривала элемент предчувствия. Пока последнюю фотографию не подписал, не лег. Утром Виктор проспал, встал поздно, не позавтракал, выскочил и помчался в аэропорт. Его привычка опаздывать вошла в легенду, он всегда и всюду опаздывал: на лекции в театральном институте, на встречи и даже, задержавшись в парикмахерской, мог опоздать на собственный концерт. Он опоздал на самолет, которым должен был лететь на гастроли, примчался во Внуково, когда самолет уже должен был взлететь. Но самолет задержали по техническим причинам, которые стали роковыми. На аэродроме он снова опоздал к отходу трапа - но когда экипаж узнал, что опаздывающий - Чистяков, трап снова подогнали. Виктор Чистяков успел на самолет, который разбился под Харьковом...
Старый, допотопный Ан-10 буквально развалился в воздухе. Следствие определило причину крушения самолета - усталостное разрушение центроплана при снижении. Виктор был очень суеверным, не любил цифру тринадцать, а в самолете у него оказалось тринадцатое место. Он снял кожаный чешский пиджак, где лежал его паспорт и билет, которые потом были найдены среди обломков. В мае было уже жарко - он и снял пиджак...
Урну с прахом установили в Ленинградском Театральном институте на Моховой. Такого наплыва людей этот институт не видел давно. Похороны прошли на Богословском кладбище. Некоторые из пришедших на похороны рассказывали о каких-то забавных эпизодах, розыгрышах, связанных с Виктором. Каждый вспоминал какие-то свои случаи. И это было так смешно, что нельзя было сдержаться. Даже его мама Валентина Семеновна рассказала какие-то забавные истории. Хотя, конечно, ничто не могло смягчить удара.
В 1993 году к 50-летию артиста была выпущена книга "Виктор Чистяков - гений пародии", собравшая воспоминания его родных, близких и друзей. "Гением пародии" его называли еще при жизни, в пародии Виктор сделал все, что мог. Он прожил всего 28 лет, из них четыре - на эстраде, и этих лет хватило ему, чтобы завоевать всесоюзную известность. И хотя он еще не успел получить никаких званий, не было в те годы популярнее артиста, все эти четыре года длился его звездный период. Короткая творческая биография Виктора Чистякова вписала яркую страницу в историю театра и эстрады, а пластинка фирмы "Мелодия" навсегда сохранила его голос.
